Фрунзик Мкртчян. «Я так думаю…» - Кора Давидовна Церетели
Тут вдруг выясняется, что Фрунзик ставит условие: он будет сниматься только в том случае, если его жене дадут роль Дульсинеи. Я до сих пор недоумеваю. Он ведь знал, что это его желание невыполнимо. Была уже утверждена Настя Вертинская. В итоге он отказался от роли. А ведь я знаю, что он о ней мечтал!
К этому времени из-за проблем со здоровьем об участии Донары в фильме не могло быть и речи. Так кого же, какую актрису предлагал Фрунзик снимать в фильме о Дон Кихоте?
В 1984 году Фрунзика стали часто видеть в обществе молодой актрисы Тамар Оганисян. Молодая и красивая актриса дебютировала на сцене театра имени Сундукяна ярко и полнокровно – ролью шекспировской Джульетты. Рядом с ней начавший уже седеть Фрунзик снова почувствовал себя молодым. Очень скоро отношения между актерами стали фактом, вызвавшим в городе множество пересудов. И неудивительно – тут было о чем посудачить: и разница в возрасте, и пристрастие Фрунзика к спиртному. Дочь известных, состоятельных родителей, принадлежавших к элите армянского общества, приближенного к правительству44. Однако пара была счастлива. И это было очевидно. Общие интересы, общие друзья… В 1986 году новая актерская семья переехала в большую квартиру на центральной улице Еревана.
Фрунзик Мкртчян и Тамар Оганисян
От работы в кино Фрунзик постепенно стал отказываться, больше внимания уделяя театру. Шутливо отмахивался и от предложений московских киностудий: «Разве в моем возрасте играют в кино? Какое мне время сниматься: состарился уже и фактура не та». Очевидно, тому была причина.
У Фрунзика родилась идея создания собственного театра. В 1986 году благодаря стараниям актера здание для театра было выделено. Впереди предстояла значительная работа по реконструкции, что требовало от будущего руководителя громадных усилий. Когда же мечта о создании театра обрела реальные очертания, Фрунзик вместе с группой артистов покинул театр имени Сундукяна.
Наконец в 1988 году состоялось открытие нового театра, который был назван Артистическим. Фрунзик готовился к этому моменту и с нетерпением ждал осуществления своих надежд.
В семье же произошли еще радостные события – дочь Нунэ вышла замуж, родилась внучка Ирен. Жизнь Фрунзика потекла более спокойно и размеренно. Он заботился о семье, не гонясь при этом за материальными благами, и, казалось, был доволен тем, что имел.
Фрунзик Мкртчян
Я думаю с утра и до вечера
Вы спрашиваете, как я провожу свой день? Чем занята моя голова? Я думаю. Думаю с утра и до вечера… Думаю о роли в сценарии, который мне дали прочесть и я завтра непременно должен дать ответ. О вечернем спектакле. Например, как лучше произнести ту или иную фразу. Может, попробовать с юмором или как-то иначе. Может, так. А может, эдак…
Спектакль уже давно идет. А ты всё ищешь, всё подбираешь нужные интонации. И каждый раз – по-новому… Как в первый раз… Вот чем занята целый день моя голова. Я заметил, что если я не погружен в творческий процесс – месяц-другой не снимаюсь, не выхожу на сцену, – становлюсь невыносимым ворчуном и нытиком… На чем свет стоит кляну это свое свободное время. Проклинаю его и не знаю, что мне с ним делать. Не нужна мне эта свобода. Дело ведь в том, что я совершенно ничего не соображаю в вопросах быта. Бегу от всего такого. Мне это всё и непонятно, и неинтересно. Быт – это другая планета, неизвестное мне состояние души. Если впустить в свою жизнь все бытовые, материальные интересы, они непременно заполонят душу, затянут в свое болото.
Люди вокруг меня прекрасно разбираются во всех этих премудростях. Получается – они умнее меня. Я только пытаюсь делать какие-то элементарные открытия, а они уже все давно всё знают и всё умеют. Ну и пусть… Вот мы, армяне, говорим на одном языке и издревле вместе живем на нашей земле, значит, должны вроде бы понимать друг друга. Оказывается – ничего подобного.
Фото Г. Тер-Ованесова
Магазины, покупки, всякие там документы, заявления и прочее для меня – темный лес. Я ничего в этом не соображаю. Мне этого и не надо. Я очень непритязателен и прекрасно обхожусь без всей этой бытовой премудрости.
Вот мы сидим сейчас на диване… Чем он плох? Он меня вполне устраивает. И не надо мне никакого другого, шикарного дивана. Я об этом никогда и не подумаю. У меня нет стремления достичь материальных благ. Я к ним совершенно равнодушен. Хоть и знаю – Папазян, например, жил богато, и другие актеры сегодня… тоже красиво живут. Ну и что же из этого? Скажем, мне нужно сделать ремонт в квартире. Нет проблем. Но какой ремонт? По мне – лишь бы чисто было. Двери какие-то там, обои особенные, люстры… Это всё не про меня. То, что я имел, всегда было чисто и без шика. У меня было непростое детство, мы жили в долгах и в нужде. Но я никогда не ощущал потребности иметь побольше денег, хоть и ужасно боялся остаться совсем без них. А чтоб иметь их много? Нет… Никогда… Всё, что я получал за мои роли в кино и у нас, и в России, в Индии, в Америке, – там же и оставлял. Что-то – на еду, что-то – на другие элементарные нужды. Покупал куклы, игрушки… Бывало, на съемках, в экспедиции, задерживали суточные, так я отдавал деньги из своего кармана. Вот и возвращался домой ни с чем. Я привык довольствоваться малым.
Хроника 1988–1993
27–29 февраля 1988
Резня в Сумгаите.
7 декабря 1988
Землетрясение в Спитаке.
1989
Разлад в семье, обострение болезни Ваагна.
Гастроли в США (Лос-Анджелес, Сиэтл и др.) с группой «Артавазд» со спектаклями «Жена пекаря» М. Паньоля и «Дядюшка Багдасар» А. Пароняна.
1990
Размен квартиры и переезд в однокомнатную квартиру на улице Пароняна.
