Скотт Паттерсон - Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок
Вскоре после барселонского приключения Мюллер снова взял клавиши и вышел за дверь своей квартиры в Трибека.
Он волновался. Он все еще не был уверен в себе и с трудом мог унять дрожь. Он отправился на ближайшую станцию подземки и быстро сбежал вниз на платформу, бросив жетон в автомат и пройдя через турникеты, волоча за собой кофр с клавишными.
Воздух был сухим и затхлым. Несколько пассажиров стояли на платформе, кто-то — нервно поглядывая на часы, кто-то — читая книгу или газету. Мюллер глубоко вздохнул, поставил на землю кофр, открыл замки и быстро установил клавишные. Он включил инструмент и, покрываясь потом, попробовал несколько нот. Пассажиры бросили в его сторону пару ленивых взглядов. Музыканты в нью-йоркской подземке не были редкостью — маленькие представления в городской суете. Именно на это Мюллер и рассчитывал.
Он закрыл глаза и заиграл мелодию одного из своих любимых авторов, Гарри Чепина, «Cat’s in the Cradle».
My child arrived just the other dayHe came to the world in the usual way…[106]
Пара слушателей бросила ему несколько монет в лежащий рядом кофр — им и в голову не могло прийти, что светловолосый певец на самом деле был преуспевающим трейдером одной из самых могущественных компаний на Уолл-стрит.
Мюллер, никогда на метро не ездивший, нечасто встречал в подземке других инвестиционных банкиров. Но однажды один коллега[107] из Morgan проходил мимо и увидел Мюллера, склонившегося над клавишными. Он не поверил своим глазам.
— Пит, что ты тут делаешь? — спросил он, удивленный донельзя, разглядывая Мюллера с головы до ног. Постепенно придя в себя, он добавил: — Но, думаю, ты достаточно заработал, чтобы теперь делать все что заблагорассудится — однако бросать монетку в кофр он не стал.
Все думали, что Мюллер на грани. Человек, который делал деньги, контролируя хаотические движения рынка при помощи хитроумных математических расчетов, теперь, казалось, утратил контроль над собственной жизнью. Все удивленно поднимали брови, но кому какое дело? Группа Мюллера продолжала делать деньги, много денег. Только это и было важно. «Пусть себе сходит с ума. Туда ему и дорога».
Успех давил на Мюллера, который считал себя беззаботным солнечным калифорнийским парнишкой, собирателем кристаллов, певцом, любителем женщин и сложных алгоритмов, а вовсе не беспокойным, погруженным в себя банкиром. Он неделями не появлялся в офисе, потом стал исчезать на месяцы, вдруг заявлялся на день только, чтобы в пух и прах раскритиковать работу PDT и снова исчезнуть.
Один трейдер из PDT окрестил его подход «менеджментом чайки»: неожиданно упасть откуда-то с неба, все обгадить и улететь.
В 2000 году Шакил Ахмед взял бразды правления в свои руки. Мюллер стал платным консультантом, хотя и оставался партнером в Morgan. Он колесил по миру, посещал самые экзотические места: Бутан, Новую Зеландию, Гавайи. Он пел в кабаре в Гринвич-Виллидж и в неуютных заведениях вроде Cutting Room и Makor Cafe. Старые коллеги из PDT время от времени заходили на его выступления и задавались вопросом: «Черт возьми, что случилось с Питом?»
Мюллер все же продолжал общаться с приятелями-квантами и часто выступал на отраслевых мероприятиях. А в мае 2002 года[108] он был на свадьбе Нейла Крисса, одного из своих приятелей по покеру, с которым познакомился в Morgan Stanley в 1990-е. Крисс был одним из самых уважаемых математиков среди квантов. Он женился на восхитительной высокой блондинке по имени Наташа Херрон, которая заканчивала психологический факультет Корнелльского университета. Свадьбу праздновали в Траутбеке, в изысканном старинном отеле, расположенном среди беркширских предгорий, принимавшем во времена расцвета таких гостей, как Эрнест Хемингуэй и Тедди Рузвельт.
На ужине кванты, друзья Крисса, оказались рядом.
Среди них были Джон Лью из AQR, которого Крисс знал еще с университетской скамьи; Мюллер и Нассим Талеб, профессор Нью-Йоркского университета и менеджер хедж-фонда, который только что опубликовал свою книгу «Одураченные случайностью», где утверждал, что почти все успешные инвесторы не столь умелы, сколь удачливы.
Коренастый, лысеющий, седобородый Талеб не слишком жаловал квантов и их модели. Но собственная жизнь[109] научила его тому, что ничто не вечно под луной. Он родился в 1960 году в Ливане, в греческо-православном городке Амионе к северу от Бейрута. Талеб впервые столкнулся с проявлением крайней случайности в середине 1970-х, когда в стране началась пятнадцатилетняя гражданская война. Спасаясь от насилия, он поступил в Парижский университет, где изучал математику и экономику. Позже он перебрался в США и получил степень МВА в Уортоне. В двадцать восемь лет он пришел работать в инвестиционный банк First Boston, в офис на Парк-авеню в Нью-Йорке.
Он начал собирать крупную позицию убыточных фьючерсных контрактов по евродолларам. Это был один из обширнейших и самых ликвидных рынков в мире. 19 октября 1987 года — в Черный понедельник — акции обрушились. Инвесторы в панике бросились к самым ликвидным активам, включая евродоллары Талеба. Цены на его позицию подскочили, Талеб тогда за один день заработал 40 миллионов долларов. Но он очень хорошо понимал, что не ради этой прибыли инвестировал средства в евродоллары. Ему просто очень повезло.
Следующие десять лет Талеб, разбогатевший так, как ему и не снилось, менял компании как перчатки. Параллельно он получил докторскую степень в Университете Париж-Дофин, написал учебник по опционной торговле и поработал трейдером на Чикагской товарной бирже. В 1999 году он начал вести курс по финансам для будущих магистров Нью-Йоркского университета и одновременно запустил хедж-фонд Empirica. В названии был намек на то, что он придавал большое значение эмпирическим знаниям.
К моменту свадьбы Крисса Талеб уже заработал репутацию ярого критика квантов, постоянно ставящего под сомнение их способность обыграть рынок. Талеб не верил в Истину. И уж точно не верил, что ее можно вычислить.
Приводя в качестве аргумента пример Черного понедельника, Талеб утверждал, что рынки имели тенденцию к движениям гораздо более резким, чем заложены в количественные модели квантов. Как преподаватель финансового инжиниринга в Нью-Йоркском университете, он был прекрасно осведомлен о распространении моделей, которые пытались учесть и экстремальные движения: модели «прыжковой диффузии», которая допускала неожиданные скачки цен; модели с названием-скороговоркой «универсальная модель авторегрессионной условной гетероскедастичности» (generalized autoregressive conditional heteroscedasticity model — GARCH), которая не утверждает, что цена меняется по принципу подброшенной монетки, а скорее учитывает недавнее прошлое и допускает процессы с обратной связью, которые могут привести к неожиданным прыжкам или создать большие хвосты (броуновское движение с подскоками); и некоторых других. Не важно, какие модели используют кванты — пусть даже те, которые заложены в процессы с толстыми хвостами Мандельброта — Леви. Волатильность рынка иногда настолько сильна и непредсказуема, что никакая модель не может ее полностью описать.
Поначалу за столом складывался душевный разговор. Но потом Талеб начал заводиться. Он повышал голос и пару раз стукнул по столу.
— Это невозможно, — орал он на Мюллера. — Да вас просто снесет к чертовой матери!
— Я так не думаю, — ответил Мюллер. Обычно спокойный и собранный, он вспотел, его лицо покраснело. — Мы доказали, что можем год за годом обыгрывать рынок.
— Бесплатный сыр только в мышеловке, — с сильным арабским акцентом гремел Талеб, тряся указательным пальцем перед лицом Мюллера. — Если десять тысяч человек подбросят монетку десять раз, есть вероятность, что у кого-то десять раз выпадет орел. Люди будут прославлять его как гения с врожденной способностью кидать монетку на орла. А некоторые идиоты даже дадут ему денег. Именно так и случилось с LTCM. Но совершенно очевидно, что LTCM ни черта не знал о контроле над риском. Они все были шарлатанами.
Мюллер чувствовал, когда его пытались задеть. LTCM? Вот еще! PDT никогда не обрушится. Талеб вообще не знал, о чем говорил.
К концу дня ему уже дела не было до Талеба. Он знал, что у него есть альфа. Он знал Истину, по крайней мере отчасти. Но ему все еще не хотелось торговать каждый день. В мире столько всего интересного, помимо зарабатывания денег. И он уже доказал, что умеет получать от жизни все. Он решил серьезнее отнестись к музыке и покеру.
В 2004 году Мюллер положил себе в карман 98 тысяч долларов из призового фонда одного из турниров мировой серии покера. Он частенько брал с собой своего золотистого ретривера в качестве талисмана.
Когда он выиграл на Уолл-стритской ночи покера в марте 2006 года, обойдя Клиффа Эснесса в финальном раунде, он не заработал денег, но получил солидный повод почувствовать свое превосходство перед другими играющими в покер квантами.
