100 великих филологов - Борис Вадимович Соколов

теоретической концепции. Арбитром может выступать как сам автор концепции (если исследуется хорошо известный ему язык), так и носитель или специально отобранная группа носителей языка. Полученные в ходе эксперимента суждения о неправильности/неприемлемости построенных выражений превращают эти выражения, согласно термину Щербы, в отрицательный языковой материал – важный источник сведений о языке. Ученый подчеркивал, что «особенно поучительны бывают отрицательные результаты: они указывают или на неверность постулированного правила, или на необходимость каких-то его ограничений, или на то, что правила уже больше нет, а есть только факты словаря и т. п.». Щерба поставил проблему построения активной грамматики, идущей от значений к выражающим эти значения формам. По мнению Щербы, один и тот же язык можно описать как с точки зрения говорящего (подбор языковых средств в зависимости от смысла, который нужно выразить), так и с точки зрения слушающего (разбор данных языковых средств с целью вычленения их смысла). Первое он предложил называть «активной», а второе – «пассивной» грамматиками языка. Он сформулировал важность разграничения научного и «наивного» значения слова. Щерба является автором знаменитой искусственной фразы «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка», где на основе русского языка все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков. Тем не менее общий смысл фразы понятен: некоторая определенным образом характеризуемая сущность женского рода что-то сделала определенным образом с другим существом мужского пола, а затем начала (и продолжает до настоящего момента) делать что-то другое с его детенышем (или более мелким представителем того же вида). Ученый таким образом проиллюстрировал тот факт, что многие семантические признаки слова можно понять из его морфологии. Основные работы Щербы собраны в сборниках «Избранные работы по русскому языку» (1957), «Языковая система и речевая деятельность» (1974) и «Теория русского письма» (1983).

Аркадий Семенович Долинин

(1880–1968)

Русский и советский литературовед и критик Аркадий Семенович Долинин (первоначально Арон Симонович Искоз) родился 23 апреля (5 мая) 1880 года в местечке Монастырщина Могилевской губернии в еврейской семье Симона Абрамовича Искоза, служителя при синагоге, а потом приказчика. Долинин много странствовал по России. Он сдал экстерном экзамены при Стародубской гимназии (за исключением древних языков) в 1903 году и в дальнейшем работал земским статистиком в Смоленской губернии. Из-за угрозы ареста за агитацию среди крестьян Долинин уехал за границу и в 1904–1906 годах слушал курсы по химии, философии и немецкой литературе в Венском университете и в 1906 году опубликовал на немецком языке свою первую статью «О символистах» в журнале Das Wort. В 1907 году он вернулся в Россию и в 1913 году окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. В 1909 году Долинин занимался в Пушкинском семинаре С.А. Венгерова и прочитал там доклад о «Цыганах» А.С. Пушкина. В 1911 году он был арестован за участие в студенческих выступлениях. С 1911 года Долинин преподавал словесность в гимназиях и училищах Петербурга. В 1910‐е годы он публиковал в петербургских изданиях критические статьи о А.М. Ремизове, Федоре Сологубе, Б.К. Зайцеве, Д.С. Мережковском, Л.Н. Толстом, А.П. Чехове и других современниках. В 1915–1917 годах он служил в действующей армии, находился в саперных частях в районе Риги как брат милосердия. После Февральской революции Долинин был близок к эсерам и служил в Книжной палате в Петрограде, а в 1918–1920 годах работал в Архангельске, где редактировал литературное приложение к газете «Возрождение Севера», преподавал в местном педагогическом институте и по заданию Книжной палаты собирал старообрядческие рукописи. В 1920‐е годы, будучи профессором, преподавал в Ленинградском государственном педагогическом институте имени А.И. Герцена, Библиотечном институте имени Н.К. Крупской, Педагогическом институте имени М.Н. Покровского, был удостоен звания кандидата филологических наук. В 1933–1936 и в 1944–1956 годах Аркадий Семенович преподавал на филологическом факультете Ленинградского университета. Аркадий Семенович Долинин умер 23 августа 1968 года в поселке Токсово Ленинградской области.

А.С. Долинин. 1910 г.

Наиболее важные работы Долинина посвящены творчеству Ф.М. Достоевского. В 1930‐е годы он возглавлял работу по изучению Достоевского в Пушкинском Доме. В работах Долинина прослежены связи Достоевского с другими русскими художниками, раскрыта его творческая лаборатория. Долинин инициировал издание и редактировал сборники «Ф.М. Достоевский. Статьи и материалы» (1922, 1924, 1935), где впервые были опубликованы с его подробными комментариями многие рукописи и письма Достоевского. Долинина называли его «патриархом отечественной науки о Достоевском». Он утверждал, что «Достоевский-художник интуитивно далеко опередил время и закономерно оказался так близок новой, «постреалистической» эпохе, Розанову и символистам, то есть литературе исторического периода, когда все «категории вещей» спутались «в один безобразный клубок», обнажив бессилие критериев «общественников». Долинин пытался понять индивидуальный смысл, философско-психологическое значение необычных художественных явлений. Он утверждал: «Достоевский шире какой бы то ни было концепции; можно на основании его писаний с полным правом рисовать целую философскую систему, в которой философия истории займет исключительное место, и вне его христианской телеологии. Во всяком случае, с плоскости имманентного восприятия и реалистического толкования окружающего мира он никогда не сходил. Говоря с современниками их языком, он обнаруживал в этом не только то, что он «журналист», что он приспосабливается к «идеям» века, но что он и сам в них, в этих идеях, и тоже мыслит – не случайно, а органически необходимо – «по-современному». Как не пропадал никогда его опыт художественный и нет возможности понять «Братьев Карамазовых» вне эволюции, нисходящей в основных своих чертах уже к «Бедным людям», так не пропадал никогда и опыт его общественно-политический. Плоскости, в которых этот опыт воспринимался и получал свое освещение и обоснование, существовали как бы одновременно, находились в чрезвычайной близости между собою, и до конца своих дней Достоевский умел становиться и становился сразу на несколько точек зрения. Орудием борьбы его с «веком» было далеко не религиозное православие, оно не было, по крайней мере, его главным орудием. Нам думается, это будет гораздо ближе к истине, если воздержимся от определения его философии истории как системы теологической. Как ни велика та роль, которую играет у него христианство в процессе истории, – оно все же не более как идея в смене других идей, осмысливающих все прошлое и будущее человечества. Мы не должны поддаться соблазну, заключающемуся в том, что проецировать точку зрения Достоевского до конца можно, б[ыть] м[ожет], лучше всего в духе и направлении Вл. Соловьева. Как они ни близки в целом ряде пунктов – это все-таки было бы сужением системы мыслей Достоевского, сведением нескольких плоскостей к одной. Но что характерно для него, как нечто постоянное и неизменное, – это его идеалистическое толкование истории, связанное с общим его философским миросозерцанием, столь родственным с платонизмом. Проводя принципиальную разницу между процессом космическим и процессом историческим, Достоевский главным образом настаивает на том, что история не есть процесс, развивающийся согласно железным законам природы: она результат свободного делания, постоянно растущее вширь и вглубь, все более и более захватывающее действо человеческое, в