Альф Якобсен - Линкор «Шарнхорст»

Даже при полной заправке радиус действия эсминцев был ограничен. В целях экономии топлива было решено двигаться к югу от острова Медвежий, поскольку предполагалось, что сражение произойдет именно там; надо было идти со скоростью 15 узлов вслед за конвоем, на расстоянии 200 миль от него. Если Боевая группа все-таки решится на атаку, то «Дюк оф Йорк» и эскорт должны будут полным ходом идти к Нордкапу и отрезать немецким кораблям пути отступления.

Только в полдень можно было видеть кратковременные сумерки, в остальное время все было окутано непроницаемой темнотой арктической ночи. Прогноз погоды не радовал. С юго-запада накатывался штормовой ветер, сопровождавшийся дождем и снегом; это означало, что сражение, если оно состоится, будет развертываться в полной темноте и при нулевой видимости. Фрейзер был не только умен, уровень его знаний о технике был выше среднего, и поэтому он очень верил в возможности двенадцати радарных передатчиков — как сказано, наиболее совершенных в мире на тот момент. Главный радар, типа 273QR, был установлен в пластиковом обтекателе на надстройке линкора. Радар немецкого производства, установленный на «Шарнхорсте», был гораздо хуже и обеспечивал дальность действия всего 13,2 километра, причем в благоприятных условиях.[23] Фрейзер это знал и собирался максимально использовать свое преимущество. Если удастся отрезать пути отхода линкора, то он был намерен не открывать огонь как можно дольше, а затем, с дистанции примерно 11 километров, начать обстрел осветительными снарядами. К этому моменту радары немцев его, вероятно, засекут, но это им ничего не даст: «Дюк оф Йорк» будет безжалостно долбить «Шарнхорст» орудиями главного калибра до тех пор, пока не прекратится ответный огонь; после этого к нему на большой скорости должны подойти эсминцы и добить его торпедами.

Примерно в 11 часов вечера 23 декабря Соединение-2 снялось с якоря и двинулось к выходу из Эйя-фьорда, эсминцы шли впереди. Горы Исландии скрылись в темноте, было ужасно холодно. А где-то далеко за горизонтом, между Ян-Майеном и норвежским побережьем, на север пробирались девятнадцать судов конвоя JW-55B, и уже поднимался штормовой ветер.

Дальше к востоку, у Кольского полуострова, двадцать два судна из обратного конвоя RA-55A, расставшись со своим драгоценным грузом, выстраивались, готовясь к длинному пути домой — в Лох-Ю, порт на северо-восточном побережье Шотландии. У конвоя был довольно мощный эскорт, состоявший из десяти эсминцев, трех корветов и тральщика; общее командование осуществлял ветеран флота, капитан Кэмпбелл (по прозвищу «Скотти» — «Шотландец»), который находился на борту «Милна». Южнее, между побережьем Финмарка и конвоем, его поджидал дальний эскорт — три крейсера «Белфаст», «Шеффилд» и «Норфолк» под командованием 55-летнего вице-адмирала Роберта Барнетта.

Барнетт («Натти» — «Ненормальный») имел большой опыт проводки конвоев в Мурманск. В сентябре 1942 года, будучи капитаном крейсера «Сцилла», он в течение пятнадцати суток участвовал в жестоком бою с немецкими самолетами и подводными лодками и видел, как тринадцать судов из тридцати девяти, входивших в состав конвоя PQ-18, тонули, объятые пламенем. Впоследствии он перенес флаг на «Шеффилд», а в канун нового, 1942 года, участвовал в бою по прикрытию конвоя JW-51A. Именно снаряды, выпущенные крейсерами Барнетта, нанесли повреждения «Адмиралу Хипперу» и превратили эсминец «Фридрих Экхольдт» в пылающую развалину. Фактически именно Барнетт и капитан Шербрук опозорили Кумметца, вызвав тем самым гнев Гитлера.

И вновь те же опасные воды. Адмирал Барнетт не считался интеллектуалом, однако был агрессивен, имел мощное телосложение и всегда был готов к драке. Он не очень преуспел в теории, когда был курсантом Морского колледжа, зато играл в регби, футбол и водное поло, как настоящий профессионал. Как и подобает истинному англичанину, свои способности оценивал достаточно критически и в шутку называл себя «дураком, которому повезло». Рассказывая о том, как он стал капитаном, а позднее — вице-адмиралом, всегда говорил, что эти повышения по службе были «как неожиданными, так и незаслуженными».

Его друг Фредерик Пархэм вспоминал:

«Хлопая себя по своей „кормовой части“, он говаривал: вот здесь все мои мозги. Однако это была сильная личность… адмирал, который хотел драться, у него был инстинкт настоящего бойца. И, конечно, он был невероятно популярен. Помню, когда мы с ним приходили на какой-нибудь концерт… все вставали и шумно приветствовали его».

Пархэм в конечном итоге дослужился до адмирала, но во время сражения у Нордкапа он был просто капитаном флагмана Барнетта «Белфаст».

Итак, пустые (на балласте) суда конвоя RA-55A шли на запад, пробираясь у кромки полярных льдов, ветер все усиливался; в это же время вице-адмирал Барнетт взял курс на Нордкап. Таким образом, Соединению-2 предстояла роль своеобразной «наковальни», а Соединению-1 — «молота». В результате должны были быть уничтожены попавшие между ними «Шарнхорст» и остальные корабли немецкой Боевой группы.

Успех всей операции зависел от ответа на жизненно важный вопрос: клюнет ли немецкая группировка на эту приманку? Четкого ответа на этот вопрос пока не было.

Глава 16

НЕФТЯНАЯ МЕЧТА

ОСЛО, ОСЕНЬ 1999 ГОДА.

В течение всей следующей недели я занимался обобщением крупиц информации, накопленной в ходе расследования. Я решил не пренебрегать ничем, и поэтому обратился в Норвежское нефтяное агентство, в распоряжении которого были архивы и базы данных, имеющие отношение к Баренцеву морю, за последние тридцать лет.

Впервые суда, которые должны были заниматься здесь сейсморазведкой, направили различные нефтяные компании в 60-х годах. С тех пор миллионы километров океанского дна были нанесены на сейсмические карты с целью выявления залежей нефти и газа.

Баренцево море всегда считалось перспективным нефтеносным районом, но за двадцать лет напряженной работы удалось пробурить порядка шестидесяти скважин, и все всухую. Ситуация изменилась в 70-е годы, когда, надеясь найти нефтеносные слои глубокого залегания, мечтали о новом Клондайке. Обнадеживало то, что были обнаружены обширные осадочные слои, а сейсмическая разведка зафиксировала геологические формации, под которыми вполне могли находиться огромные залежи нефти и газа, сопоставимые с крупнейшими из разведанных в Северном море. Однажды мы ехали с одним из представителей местной власти. Он остановил машину и указал на голый гористый участок: «Здесь когда-нибудь вырастет город, — сказал он. — Будет построено три-четыре тысячи новых домов. В них будут жить рабочие буровых бригад, инженеры, мастера бурения и геологи. Все это произойдет, как только найдут нефть. Вот увидите!» Я тогда был еще начинающим журналистом, сердце мое забилось учащенно. Находка нефти могла спасти Финмарк и принести людям такой же достаток, как и в годы расцвета промысла мойвы; это было время, когда разгулявшиеся рыбаки могли запросто проехать на такси от Хаммерфеста до Тромсё только для того, чтобы пообедать в ресторане.