Вселенная русского балета - Илзе Лиепа
Но своей любимой партией Инна Борисовна считала Китри в балете «Дон Кихот». Это была ее последняя работа в театре, и она показала себя зрелым мастером. Сулико Вирсаладзе создал для нее изысканные костюмы: первый – красно-пунцовый с черной подкладкой, дерзкий и яркий; во втором акте красавица Зубковская появлялась в кабачке в черном, а на плечи спадала бирюзовая мантилья; потом была дивная розовая пачка в сцене дриад, вся расшитая крупным жемчугом; и, наконец, в третьем акте для свадебного гран-па художник нарядил темноволосую Зубковскую в белоснежную пачку. Это был настоящий парад красоты – красоты балерины и красоты спектакля, подлинное произведение искусства.
Инна Борисовна Зубковская всю жизнь танцевала в полную силу, но она и жила в полную силу. В ее гостеприимном доме часто собирались друзья, она была радушной хозяйкой. Ей повезло стать главой балетного клана Зубковских. От первого брака с Николаем Зубковским у нее родилась дочь, которая тоже выбрала профессию балерины, танцует и внук Зубковской, названный в честь деда Николаем, – он прекрасный характерный исполнитель.
Инну Зубковскую и Святослава Кузнецова часто можно было видеть на Невском, они жили на пересечении с Фонтанкой, у Аничкова моста. Прохожие засматривались на красивую пару, даже оборачивались вслед. Инна Борисовна всегда была безупречно одета и в любом возрасте притягивала взгляды. Это тоже талант и большое искусство.
Ее счастливая сценическая жизнь нашла продолжение в работе с ученицами: в 1965 году, закончив карьеру балерины, она стала педагогом. Зубковская прививала своим ученицам вкус, которому не изменяла никогда. Из ее класса вышли замечательные танцовщицы Алтынай Асылмуратова, Лариса Лежнина, Эльвира Тарасова, Вероника Парт.
Инна Борисовна Зубковская ушла из жизни довольно рано. Как жаль, что до обидного мало ее танец снимали на пленку, но остался хороший фотоархив. Она не искала славы, слава сама нашла ее – имя Инны Зубковской вошло в число самых красивых балетных легенд.
Раиса Стручкова
(1925–2005)
Раиса Степановна Стручкова – балерина московской школы, хотя училась она у выдающейся балерины и педагога Елизаветы Павловны Гердт, которая представляла другую школу – петербуржскую. Москва придает налет особого артистизма, легкости и выразительности, а петербуржская школа всегда тяготела к чистоте танца. Объединив эти два подхода, Раиса Стручкова предстала эталоном балерины – она была невероятно артистичной и одновременно очень академичной.
Мой рассказ – не только о замечательной балерине, но о человеке, которого я очень-очень любила. С ней много танцевал мой отец. Она оставила по себе невероятно теплое ощущение в Большом театре. Каждый, кто соприкасался с ней в репетиционном зале, в коридорах, в театральном буфете, на спектаклях, выносил из общения ноту оптимизма. Не припомню, чтобы она о ком-то плохо отозвалась, хотя в жизни Раиса Степановна была очень темпераментна и принципиальна, могла отстаивать свои интересы. Само ее существование на сцене было лучезарным и оптимистичным. А театру она отдала всю свою жизнь: «Я жила в романе с Большим театром». Так прожить может только гармоничный человек, который не плетет интриги, а занимается творчеством и служит бесконечно любимому искусству.
Раиса Стручкова родилась 5 октября 1925 года в рабочей семье. По семейному преданию, в момент ее рождения пошел первый пушистый снег, будто сама природа решила внести ноту сказочности в это волнующее событие. Маленькому существу дали имя в честь великомученицы Раисы Александрийской. Это были первые годы советской власти, и тем не менее девочку окрестили. Зерно веры, заложенное в семье, пройдет с ней через всю жизнь, помогая в трудные минуты.
Стручковы жили в типичном поленовском дворике, в доме ютились двадцать девять семей. Маленькая Рая еще в нежном возрасте познала горькие потери. Рано ушел из жизни любимый дедушка, потом оставил семью отец. Мама и бабушка много работали. Отчим Раисы с войны вернулся инвалидом и прожил недолго.
Рая любила играть во дворе с мальчишками, ни в чем не уступая им. А еще она очень любила танцевать. Это приметила бабушка, которая и отвела девочку на приемные экзамены в хореографическое училище. Было отглажено белое ситцевое платьице, куплены новые лакированные туфельки, и вот она входит в зал балетного училища. Перед ней – строгая дама, которая сказала: «Ну-ка, девочка, встань вот так!» И как-то сразу махнула рукой: «Нет, спасибо, не надо». Что могло случиться на приемных экзаменах? Но Рая Стручкова все-таки поступила, а потом пеняла своему любимому педагогу, Елизавете Павловне: «Вы не хотели брать меня в училище!»
Трудно сказать, кто и когда стал называть ее Стручок. В этом не было ничего обидного – прозвище звучало с лаской и было очень близко ее натуре. Елизавета Павловна Гердт вспоминала: «Жизнь Стручковой с детских лет прошла у меня на глазах. Меня притягивал трогательный взгляд маленького существа, воспринимавшего все, что ему показывали, с каким-то особым интересом. Глазки ее загорались и, казалось, просили еще какой-нибудь задачи». Педагога и маленькую ученицу связали невероятные отношения, которые они пронесли через всю жизнь. Гердт стала Раечке второй мамой.
Каждый день Раиса вприпрыжку бежала к трамвайной остановке, доезжала до центра, а потом шла пешком на Неглинную, где находилось хореографическое училище и где она занималась в классе любимой Елизаветы Павловны, которую за глаза называли «мутер», имея в виду немецкие корни.
По вечерам, засыпая, маленькая Рая думала: «Скорее бы, скорее бы утро, скорей бы туда, туда…» Действительно, этот мир казался ее поколению сказкой, которую не хотелось покидать. Когда выпадало участвовать в спектаклях Большого театра – это был настоящий праздник! Дети проводили в театре почти целые дни, и им не хотелось оттуда уходить. Юные танцовщики изображали цветы, амуров, птиц, но самое главное – это, конечно же, ощущение большого праздника, которое возникало в сердце в предвкушении спектакля и осталось на всю жизнь. Раиса Степановна рассказывала: «Сколько бы я раз ни танцевала – выход на сцену всегда связан с волнением и трепетным состоянием. Поздно вечером нас развозили домой. Часто меня, полусонную, одну из последних – я жила далеко, – привозили домой поздно. А утром надо было рано вставать в училище. Однажды после спектакля “Спящая красавица” почему-то не оказалось машины для детей. Меня взяла в свой автомобиль Марина Семёнова. И я, маленький мышонок из балета, с благоговением и восторгом ехала на коленях у великой Авроры – Семёновой».
Стручкова принадлежала к тем редким артистам, которые до конца дней испытывали благоговение
