Мне - 85 - Юрий Никитин
А на самом деле все хорошие люди, как бы я их не спасал, обязательно умрут. Даже в грезах не могу дать им бессмертие, потому что тогда такое начнется...
Правда, все же старался им сохранить жизнь, кому-то в виде привидений, кого-то отправляя в прошлые века. Но это не совсем то, сладкая картинка счастья рушилась.
Но вот сейчас ИИ, для которого мы уже давно не посторонние, а его часть, начинает реагировать, оптимизировать и нас, как мы пока что оптимизируем его.
К добру ли?
Хотя умом понимаю, все века мы совершенствовали машины, но когда-то должны сделать их такого уровня, что начнут менять не только наш мир, что уже давно делают, но и нас самих?
Нас меняют давно, начиная с создания колеса и автомобиля, но вот-вот нас внесет в момент, когда начнут менять настолько быстро и стремительно, ахнуть не успеем, а мы уже не сегодняшние существа, а уже непонятные постчеловеки.
Сегодня, рыскаю по инету насчет какой бы фильм качнуть и посмотреть, зашел в раздел «Исторические фильмы». Раньше для меня это было кино про средние века, Петра Первого, Стеньку Разина, а сейчас к ним… до сих пор вздрагиваю...добавились фильмы про Великую Отечественную войну...
Я же родился еще до нее, я прятался с дедушкой и бабушкой в погребе при налетах немецкой авиации, помню бомбежки, захвативших Харьков немцев, помню их отступление...
Выходит, я вообще доисторический человек?
Стареет человек не день ото дня и даже не год от года, а довольно большими блоками. Это открытие я сделал, как наверняка и другие мои ровесники, на собственной шкуре.
К примеру, у меня в юности были гири, с которыми я охотно упражнялся. А уже в Москве, когда разделался с долгами, купил квартиру, а потом и загородный домик, то приобрел такие же гири, с которыми и жонглировал во дворе.
Так вот высший результат, которого достиг достаточно быстро, держался примерно лет десять. И чувствовал я себя все десять лет одинаково. Одинаково хорошо.
Потом был какой-то сбой, сейчас уже не вспомню суть, но внезапно гири стали тяжелее, результат снизился почти на треть. И никакие усилия не помогали достичь прежнего. Да и в зеркале увидел некоторые неприятные изменения, имя которым «старость».
Но потом снова в этом же облике жил и не тужил, все хорошо, все хорошо, пока вдруг снова не… Вроде бы все так же, но однажды ощутил, что гири какие-то очень уж тяжелые. Двойное сальто уже не получается, как ни стараюсь, только одиночные, да и то после десятка-двух бросков запыхиваюсь так, что если не ухвачусь за опору, в глазах темнеет, сердце колотится, как у воробья, в ногах слабость, вот-вот рухну.
Уменьшил нагрузку, снова все хорошо, все хорошо, плывем дальше. Возможно, у кого-то иначе, но вот общался с себе подобными, тоже подтверждают, что и у них старость приходит без всякой там ожидаемой плавности и постепенности. Не гладкий скат, а ступеньки.
Не знаю, можно ли это как-то использовать себе в пользу, но знание лишним не бывает.
Что еще точно неизвестно человеку юному, т.е., еще не достигшему и пустяковых семидесяти лет?.. К примеру, наша лень и желание полежать на диване перед телевизором, доставая горстью из коробки чипсы, будет все мощнее.
Знаю по себе. Всю жизнь борюсь с ленью и нежеланием двигаться, потому отчетливо вижу, как становлюсь слабее, а лень сильнее.
На диване, правда, не лежу и чипсы не употребляю, но для меня лежание на диване это баймы, особенно рилтаймовые. Там я король, строгий, но справедливый, из обычной деревушки постепенно делаю могучее королевство, даю отпор захватчикам, в отместку захватываю их земли и правлю мудро и праведно…
Выныривать из этого сладкого состояния так же тяжко, как из любой другой дремы, вызванной хоть алкоголем или наркотой, хотя живым воображением. Увы, в реальном мире не все по нашей воле, этот мир несправедлив, ясно, а в воображаемом так тепло и сладостно.
Во «Мне 75» описал подробно, как незаметно подкрадывается старость, вкрадчиво показывая, как можно экономить силы, опираясь о поручни или мелко передвигая ступни, так что подошвы шаркают по полу, а здесь вот отчетливее видна следующая стадия «сохранения сил», ведь в самом деле с возрастом устаешь больше.
Но, если пересилить себя, заставить встать с дивана или выйти из баймы, то «не хочу и не буду», постепенно выветривается, втягиваешься в процесс с гантелями или жгутами, а через несколько дней чувствуешь себя, как ни странно, заметно посвежевшим, а нагрузка уже не кажется такой уж тяжкой. Придирчиво рассматриваешь себя в зеркало и отыскиваешь признаки появления хоть каких-то мышц или хотя бы уменьшения французских ручек.
А так до тех пор, пока снова не… даже не устанешь физически, а придут откуда-то умные мысли типа: а на хрена это мне надо, да лучше полежу, вон в холодильнике сколько вкусностей, а еще гости принесли роскошнейший торт, не знают, что такое не ем, но не пропадать же добру…
Если удается удержаться, то все прекрасно, через пару дней работоспособное настроение восстанавливается, но если поддаться, то… выходить будет куда труднее, чем в предыдущие разы.
Потому старайтесь поддаваться такой напасти как можно реже. И будете молодыми и сильными намного дольше.
А там и обещанное Курцвейлом бессмертие в 2030-м
Юная учительница литературы, которая первая заметила, что я вообще-то парень начитанный, сдружилась со мной, хотя правилами школы это строго не рекомендовалось, познакомила с коллегами, тоже молодыми девушками-преподавательницами в той же школе заочного обучения, те отметили мою начитанность, и некоторое время общались довольно плотно. Я был еще интересен, как представитель самой романтической на то время профессии, геолог, о которых пели песни и снимали фильмы.
Почти все одногодки, я всего на год старше, и хотя поглядывали свысока, у всех высшее образование, а у меня семь классов, но в целом сошлись и даже сдружились.
Все превосходили университетской программой литературы, искусства, в то время как у меня знания были хаотичными, хоть и часто очень обширными, с огромными зияющими пробелами, из-за чего выглядел деревенским лохом, что меня, естественно, задевало.
К тому же да, еще чем отличаются дети из приличных семей, так это хорошим воспитанием, чего я был лишен начисто.
Это потом, уже когда заканчивал ту школу, три года
