Майкл Шелден - Черчилль. Молодой титан

Будучи холостяком, он пытался играть роль денди: брал с собой тросточку для ходьбы, надевал блестящий цилиндр, крахмальные воротнички, фрак. Из кармашка свисала, как и положено, цепочка для часов. Его вкусовые пристрастия распространялись, в том числе, и на нижнее белье — оно всегда было самым дорогим и сшито из шелка самого лучшего качества. «Это чрезвычайно важно для моего самоощущения», — говорил он в оправдание своих расходов. Что весьма типично для него — отдавать предпочтение самым дорогостоящим вещам — лучшему шампанскому и прекрасным сигарам. «Не было ни одного дня в жизни, — вспоминал он, — когда бы я не мог заказать бутылку шампанского для себя и другую — для друзей».

Даже в самом начале своей карьеры его выражения и остроты привлекали к нему внимание. В 1900 году, когда он почти победил на выборах в парламент, Уинстон дал такое определение политическим кандидатам: «собираясь встать, они хотят сесть и при этом намереваются солгать».

Молодой человек также весьма едко отзывался о нравах сверкающего блеском эдвардианского времени, когда о женщинах судили по количеству драгоценностей, которыми они были увешаны, словно троянская Елена. Когда кто-нибудь из друзей отмечал, что та или иная молодая красавица заслуживает, по крайней мере, двух сотен кораблей, Черчилль отвечал: «А на мой взгляд, вряд ли она заслуживает больше китайской лодчонки или, в лучшем случае, канонерки».

В пятьдесят лет Черчилль подвел итог своей политической деятельности той поры «Ранние годы», заставив читателей удивляться и поражаться, как этот — пусть и выдающийся в свое роде молодой человек, но еще не женатый, еще не проверенный как политический деятель, сумел пробиться в первые ряды в той системе, где продолжали главенствовать солидные и весьма опытные мужи. В следующих главах я попытаюсь разобраться в том, как Черчилль — после его отставки — наметил путь к возращению: от делающего первые шаги политика к выдающемуся политическому деятелю. Это путешествие началось в 26 лет и закончилось к 40 годам.

В последних главах истории, когда новое столетие ознаменовалось первым вооруженным нападением со стороны Германии, все взгляды были прикованы к нему — он тогда исполнял обязанности первого лорда адмиралтейства и готовил флот к военным действиям. В те бурные дни он оставался самым молодым человеком в правительстве и многие надеялись, что именно он станет премьер-министром.

Но уже через год все пошло наперекосяк. Один за другим рушились его планы, или же повисали в воздухе, не получив должной поддержки. Друзья повернулись к нему спиной, а враги объединились, чтобы сбросить его. Слишком, слишком поздно молодой человек понял, что возлагал надежды на тех, кто намеревался столкнуть его, и что его великие идеи пока не имеют точки приложения.

Его обвинили в неудаче Галлиполийской кампании в Средиземном море, британская пресса величала его человеком «опасным для страны», и он, в конце концов, потерял то место, что занимал в правительстве. Немецкие журналисты насмехались над ним, предлагая именовать его «графом Галлиполийским» (Earl of Gallipoli), и даже более — современным Люцифером по той причине, что он «пал с небес — как прекрасная утренняя звезда — одного из лондонских сезонов». В 1915 году он отправился во Францию, чтобы сражаться в окопах, смиренно приняв звание майора. [7]. Поражения открывали ему новые возможности для достижения успеха, но сначала ему пришлось, испытывая мучительную боль, просидеть долгие годы на скамье запасных игроков.

А между взлетом и падением ему удалось выстроить современный морской флот, попробовать провести коренные социальные реформы (сражаясь и с теми, кто не считал такие реформы достаточно радикальными), преодолеть серьезные опасности, нажить могущественных противников и приобрести несколько друзей, влюбиться несколько раз, стать мужем и отцом, раздражать и вызывать восхищение двух британских монархов, осознать всю мощь германской военной машины, когда он принял участие в маневрах с кайзером Вильгельмом. Он рисковал своей жизнью в воздухе, обучаясь мастерству пилота, утвердил наказание для злостных убийц, и встретил лицом к лицу убийственный шквал артиллерийского огня на Западном фронте.

Кипучий, полный энергии, он упивался своими талантами искусного политика, тем, что способен переиграть более зрелых и более опытных противников. Его потрясающее умение — как члена законодательного органа — преодолевать бюрократические препоны и политические помехи, чтобы как можно быстрее добиваться желаемого, поражало одинаково и тех, кто им восхищался, и тех, кто его критиковал.

Встретив с открытой душой новый реформаторский дух эдвардианской эпохи, он вознамерился взорвать свежими подходами старые проблемы.

Профессиональные и личные разочарования становились для него школой обучения, осознания важности такой добродетели, как терпение, и понимания всей опасности, что таит в себе самонадеянность.

В дружбе он высоко ценил верность и опасался предательства.

К сорока годам он хорошо понимал, как высоко может вознести его талант и как глубоко он может пасть. Политические пристрастия его со временем менялись, но постоянным оставалось твердое следование декларации, принятой в молодости: «Я верю в личность». Постижение сути этой личности и есть главная цель данного биографического исследования.

За все время жизни — от 30 ноября 1874 года, когда премьер-министром был Дизраэли, до 24 января 1965 года, когда музыка группы «Битлз» стала главным экспортным товаром Британии — Уинстон Черчилль сыграл немало ролей на политической сцене. Если бы он умер в сорок лет, — когда удача изменила ему, а юность уже осталась далеко позади, — все равно описание его жизни могло бы стать одним из самых замечательных в истории столетия: как трагическая драма крушения амбиций. К счастью для нас, есть еще и другая часть его жизни.

Часть I. 1901–1905 гг

I. Новый мир

Холодной зимней ночью — когда свершался переход от предыдущего столетия к новому — молодой человек двадцати шести лет, сидя в душном вагоне поезда, писал письмо, обращенное к прекрасной женщине. Из окна вагона открывался вид на бесконечные, занесенные снегом степные просторы под необъятным звездным куполом неба. Он находился более чем в четырех тысячах миль от дома, страшно устал и испытывал чувство одиночества. Последней станцией был Сент-Пол, город в штате Миннесота, а впереди — граница с Канадой.

«В поезде на Виннипег, — записал Уинстон Черчилль черными чернилами, затем в самом вверху листа добавил дату, — 20 января 1901 г. — и, минуя приветствие, начал просто, — Памела…».