Александр Мартынов - «Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

Мне не пришлось долго ждать в приёмной директора. Какой-то остряк-администратор однажды утверждал, что добрую половину своей долгой службы он провёл на приёмах у сановников. Это утверждение я лично отношу к типичному российскому брюзжанию по поводу всего и всех. На самом деле приёмы у сановников наших были сравнительно легко достижимы. Никого намеренно не заставляли ожидать; наоборот, находясь в эмиграции, я убедился, как в «демократиях» даже мелкие чинуши и представители так называемого делового мира намеренно заставляют посетителя охладить пыл долгим ожиданием в приёмной, чтобы создать у него впечатление о необычайной занятости делового человека.

Итак, через несколько минут я уже почтительно раскланивался с директором Департамента полиции, в кабинете которого мне пришлось тогда быть первый раз. Сравнительно небольшая комната с казённой кабинетной обстановкой, портретами высших чинов Министерства внутренних дел и грудами бумаг в папках «к докладу» не производила большого впечатления.

Трусевич сразу же заявил мне, что он находит нужным, в связи с переживаемым беспокойным временем и усилением революционной деятельности, усилить розыскную работу вообще и, в частности, учредить новый розыскной пункт в Севастополе, сформировав там охранное отделение по типу тех, новых охранных отделений, которые уже открыты в ряде крупных провинциальных центров. «Я наметил вас начальником этого нового розыскного учреждения и поэтому и вызвал вас к себе, чтобы сговориться о деталях», — добавил директор.

Я подумал: ну вот, наконец осуществилось то, к чему я стремился, переходя на службу в Отдельный корпус жандармов! Мне предложили живое подлинное дело розыска, которым я смогу руководить, внося в него свою инициативу, свои способности. Тут нет места надоедливому шаблону кропотливых официальных дознаний. Теперь-то я и смогу проявить себя и наконец стать в авангарде защитных сил правительства против подрывающих его подпольных врагов. Но одновременно с этим пронеслись и другие мысли: да, всё это верно; но к чему я стремился, переходя в Отдельный корпус жандармов, и от чего я был отстранён против моего желания назначением в Петербургское губернское жандармское управление, вновь открывается передо мною. Но я чувствовал в себе уже некоторую закостенелость, вызванную привычной работой, от которой надо было отделываться и начинать «по-новому».

Старое моё дело и работа одобрялись и уже нашли признание. Меня так или иначе отличали, меня выдвигали для производства более крупных и важных дел, и, самый молодой по возрасту, я был на линии полковников и генералов, производивших со мной в Петербургском управлении иногда и менее важные дознания, чем те, которые поручались мне. Как я справлюсь с новым делом? Я его не знаю, не знаю техники, не знаю «великого шаблона» его, без которого так трудно управлять подчинённой группой людей. Меня встретит недоброжелательная и придирчивая критика с первых же шагов. На пустых мелочах я сделаю досадные промахи. Ведь в 1906 году поздно уже учиться розыску: надо знать, а не «подучиваться». События грозные, удары революции идут один за другим — надо им противостоять с готовым знанием дела. Одного желания работать на поприще розыска мало. Ещё раз я недобрым словом вспомнил тех лиц, которые не дали мне заслуженное мною право по окончании лекций в штабе Отдельного корпуса начать службу в корпусе с прикомандированием к Московскому охранному отделению. Человек предполагает, а Бог располагает. Конечно, тогда я в вихре проносившихся мыслей не мог предвидеть, что через шесть лет, ровно в тот же месяц, я займу должность начальника отделения по охранению общественной безопасности и порядка в первопрестольном городе Москве и моя мечта осуществится в полной мере.

Выслушав Трусевича и поблагодарив его за оказанное мне доверие, я кратко обрисовал промелькнувшие у меня мысли и высказал опасение оказаться не на высоте задачи, главным образом из-за отсутствия у меня знаний «шаблонов» дела.

«Это пустяки, — прервал мои доводы Трусевич, — во-первых, не боги горшки обжигают, а во-вторых, я вас знаю и верю, что вы приложите все силы, чтобы быстро овладеть положением!»

Всё ещё сомневающийся и колеблющийся в отношении согласия на предложение, я выдвинул пожелание начать розыскную службу не с формирования нового охранного отделения, а возглавить одно из уже существующих, если бы оказалась вакантной такая должность.

Трусевич, однако, настаивал на своём. В Севастополе предстояло раскрыть и ликвидировать революционные организации, внёсшие разложение и пропаганду среди моряков. Надо было помимо набора подходящих служащих для нового охранного отделения (заботу о чём брал на себя главным образом Департамент полиции) суметь возбудить к себе доверие в высших чинах морского ведомства на месте, преодолеть в них подозрительность к каждой попытке какого-либо проникновения «чужого» ведомства в «морскую» среду и избежать всяких нареканий на ненужные стеснения. Нужны были такт и удачное разрешение необходимых вопросов при первых же шагах нового учреждения. Выразив мне в лестных для меня словах то, что именно он, директор Департамента полиции, надеется видеть во мне удачного исполнителя его предначертаний, Трусевич настойчиво требовал от меня согласия.

Не видя возможности отказаться от сделанного мне предложения, я, однако, попросил дать мне срок в один день для принятия решения, на что Трусевич согласился. Почему именно я настоял на этом сроке в один день, я едва ли отчётливо сознавал. Может быть, была мысль о том, что Трусевичу понравится моя комбинация о назначении меня на должность начальника одного из функционирующих охранных отделений; во всяком случае, я хотел на досуге, а не в кабинете директора решить этот вопрос.

Я провёл беспокойную ночь, а на другой день, решив принять новое назначение и подкреплённый в этом решении генералом Клыковым, я снова вошёл в кабинет Трусевича с заявлением, что я готов к исполнению новых возлагаемых на меня задач.

«Ваше превосходительство, — обратился я к директору, — опыт есть сумма сделанных ошибок, как сказал Оскар Уайльд. У меня нет опыта в розыскном деле, но не браните меня за те первые ошибки, которые я, конечно, сделаю и которые создадут мне опыт; поверьте, что я приложу все свои силы, чтобы достигнуть этого опыта, стараясь уменьшить ошибки. Если же они и будут, то явятся следствием не моей воли или нерадения!»

«Отлично, я в этом не сомневался, — сказал удовлетворённый моим ответом Трусевич. — Как раз за вчерашний день произошли некоторые перемещения в личном составе, и я назначаю вас на освободившуюся должность начальника Саратовского охранного отделения. Ротмистр Фёдоров, исполнявший эту должность, назначен в распоряжение министра внутренних дел. Вы, таким образом, примете в своё ведение охранное отделение, функционирующее уже около четырёх лет, и ваши первые шаги на новом для вас поприще будут облегчены».