Мемуары Эмани - Нина Алексеевна Ким
Надо было видеть их глаза, когда хозяйка дома, в длинном платье и туфлях на высоких каблуках, открыла с улыбкой дверь:
– Добрый день, проходите в зал.
Они удивленно оглядывали стол с белой скатертью до пола, цветы в вазе и окна, в которых стекла не были видны от чистоты. Я наслаждалась и говорила про себя: «Спасибо, дорогая Марика, что научила меня принимать гостей. Даже цветы я срезала так, как научилась у тебя».
Принесла на тарелке вишневый пирог, купленный в соседней булочной, и кофейные чашечки от фирмы «Peper&Zout» с вилочками и ножами для десерта. В два следующих приезда встретила их скромно, по-деловому.
* * *
Передача называлась «Равные шансы». Потом героев пригласили на фуршет. Герои – слепой с собакой-поводырем, ментальный инвалид и я. Нас было трое, не считая собаки, и около двадцати человек, которые работали над фильмом и сейчас праздновали его презентацию с фужером шампанского в руках. Водитель отвез меня с подарком домой. Распечатав огромную коробку, я нашла несколько разных пакетов из африканских стран и бутылку красного вина оттуда же.
* * *
Еще одно интервью я давала год назад на своей кухне внучке Лизе.
Две внучки, Лиза и София, украсили «студию», убрали лишние предметы со стола, и репортаж начался. Вопрос принят, ответ – нет, потому что я неправильно выговаривала слова на нидерландском. На двадцатый дубль я стала возмущаться, что соседка Энни хорошо меня понимает, мы прекрасно болтаем с ней обо всем.
– Еще дубль, – проигнорировали меня внучки.
Оператор София мягко сказала:
– Ну еще немного, бабушка.
Потом они вдвоем монтировали видео. Вышло неплохо, потому что Лиза получила за интервью десять пунктов из десяти, а я – новых подписчиков в «Инстаграме».
* * *
Но вернемся к тому периоду, когда я была занята корейской ассоциацией. И газета, и телевидение хотели убедить аудиторию, что в Бельгии все «имеют равные шансы».
Эту фразу: – «Равные шансы» – я встретила еще раз в провинциальной администрации на дверях одного из кабинетов. Остановилась и постучала с тайной надеждой: а вдруг еще один проект выиграю?
В ответ на мой вопрос о возможном участии АКЕ в проекте «Равные шансы» женщина заинтересованно ответила:
– Да. Мы помогаем людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
Я очумело смотрела на нее, услышав вопрос:
– Вы лесбиянка?
– Нет, – и поспешно добавила, что ошиблась кабинетом.
Вообще, общественные организации играют роль посредника между государственной властью и массами – простыми людьми. Всем нужно радио, которое немного выше сарафанного и ниже официального. Доверительное.
Люди хотят общения всегда, а в чужой стране живут районами, чтобы быть вместе, не теряться и чувствовать поддержку.
* * *
Еще одно интересное знакомство произошло, когда мы ездили на праздники к корейцам из Южной Кореи. Председатель «Кобел» (Корея – Бельгия), владелец авиаперевозок из Европы в Корею, звал себя Рокки. Он и его жена заинтересовались Россией. Она доверительно шепнула мне на одной из встреч, что они хотят инвестировать немного лишних денег – пару миллионов евро, открыть бизнес в другой стране. Им интересна Россия.
Через пару недель мы с ней летели в Москву. С самого начала это было настоящее приключение иностранки в России.
– Нина-сси, вы купили билеты?
– Да, еще несколько дней назад.
– А какой авиакомпанией вы полетите? «Аэрофлот»? Не слышала. Ну, если она безопасная…
Не дослушав, поспешно отвечаю, что «Аэрофлот» почти как «Люфтганза». После моих заверений мадам Суок (так звали жену Рокки) решила купить билет на тот же рейс и в тот же день. И вот мы летим вместе в Москву «Аэрофлотом».
Мадам Суок поудобнее усаживается в кресле и начинает светскую беседу (разговариваем на корейском языке).
– Как интересно, первый раз лечу экономклассом, вроде бы ничего. Кресла чуть поуже, обед скромнее, а в остальном почти все как в бизнес-классе, – улыбается.
– Да? – киваю в ответ и тоже улыбаюсь.
Приехали мы с ней на рынок в Москве, чтобы почувствовала колорит города. Поехали в такси. Машет руками, что сама рассчитается. Ну и ладно, сумма там небольшая – 180 рублей.
Поворачиваюсь, вижу такое довольное лицо таксиста. Ага, молодец, чаевые оставила.
– Ну как, справилась с рублями?
– Дала ему сто долларов, бедный, такая машина, жалко его, водителя!
В Москве нас повели в ресторан в центре города. Тостов было много, она пила русскую водку до дна, потому что ей сказали, что таковы традиции в России – пить до дна. Потом повезли в узбекский ресторан. В съехавшей набок тюбетейке, разгоряченная русской водкой, с кальяном в зубах мадам Суок восхищалась на весь зал: «По всему миру летала, но так интересно не было нигде!»
Рано утром на следующий день нас повезли в Суздаль. По дороге сделали гигиеническую остановку. На вопрос, где туалет, девушка за стойкой молча протянула ключ и показала пальцем, куда надо идти.
Едем дальше, опять остановка.
– Ключи, пожалуйста, дайте, – прошу шепотом девушку у кассы.
– Какие ключи? – удивилась она.
– От туалета.
– Туалет открытый, идите на улицу.
Деревянное строение стояло на возвышении за заправкой. Мадам опасливо потянула скрипучую дверь и быстро отпустила ее:
– Не могу, там дыра такая, я упаду.
– Терпи, – сказала я и пошла к машине.
Слышу, дверь заскрипела, пошла все-таки. Не упала.
В Суздале послушала гида на английском языке, потом попросила меня перевести на корейский. Поразил ее рассказ о непослушных женах государей, которых прятали в монастыре. Удивлялась жестоким обычаям. Оказывается, в Древней Корее у правителя была одна жена и более двухсот наложниц, у которых были определенные права и привилегии. Но жена была выше всех по статусу. Король обязан был посещать королеву один раз в неделю, а многие наложницы годами ждали его визита. Дети, рожденные королевскими наложницами, получали воспитание наравне с детьми короля. Закон их признавал, они имели все права от отца-короля, кроме права на трон. Поэтому никого никуда не прятали и не убивали.
Обед в ресторане «Трапезная» в Архиерейских палатах суздальского кремля превзошел экскурсию.
– Нигде такого не ела, – сказала она, поедая «царскую рыбу» – запеченную осетрину. – Осетры только в России водятся?
– Да, – уверенно ответила я, – на Волге.
Мадам Суок улетела в Брюссель, не пристроив свои миллионы евро. Первоначально хотела открыть фирму по производству унитазов с функцией биде и с гигиеническим душем. В то время такого в России еще не водилось. Но ей что-то не понравилось – наверное, туалеты по дороге.
Они с мужем выбрали Венгрию, откуда сбежали через два года. Мадам сказала, что там много воруют и законы нарушают, что лучше всего жить и работать
