Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин
В это же время Карл VII отправил Джона Стюарта Дарнли, коннетабля шотландской армии во Франции, архиепископа Реймса, Рено де Шартра (еще не ставшего канцлером) и Алена Шартье, чьи сочинения дошли до наших дней, с посольством к Якову I Шотландскому. В инструкциях посольству содержалась целая напыщенная диссертация о королевской власти, панегирик королю Шотландии, довольно удивительное утверждение, что самый христианнейший дом Франции теперь вступил на путь консолидации, и, наконец, трогательное восхваление Старого союза между Францией и Шотландией, написанного не чернилами, а кровью. В результате, 17 июля 1428 года в Перте был заключен договор, который предусматривал брак дочери Якова I Маргариты с Дофином Людовиком и отправку во Францию экспедиционного корпуса из 6.000 человек. С французской стороны этот договор был ратифицирован в Шиноне 30 октября 1428 года[223].
Правда, ни король Кастилии, ни король Шотландии не поверили обещаниям, и помощь, о которой просил Карла VII, не пришла ни в 1428, ни в 1429 году. Хотя в войсках Карла VII в 1429 году и в последующие годы было немало буйных шотландцев и даже некоторое количество испанцев, но все они служили по личной инициативе. Что касается Маргариты Шотландской, то она прибыла в Ла-Рошель только в 1437 году.
Английское наступление на Орлеан и далее
Видя дезорганизацию правительства Карла VII, которое не могло навязать свою волю и вынуждено было вести переговоры и идти на уступки мятежникам, герцог Бедфорд, вернувшийся во Францию в феврале 1427 года, почувствовал, что у него есть шанс окончательно решить вопрос существования Буржского королевства.
В Париже состоялась встреча с герцогом Бургундским, который пробыл там с 22 мая по 3 июня 1428 года. Последнему были обещаны территориальные приращения (возможно, графство Шампань). Затем было принято решение осадить Анжер, столицу герцогства, на владение которым претендовал сам Бедфорд. В то же время город Ле-Ман, который англичане на время потеряли, был вновь завоеван Джоном Толботом (27 мая), что позволило установить более полный английский контроль над графством Мэн, а Жан де Люксембург, граф де Гиз (милостью Бедфорда) и сеньор де Боревуар, лейтенант короля Генриха, с армией в 500 латников и 1.500 лучников (в основном "французов") захватили Музон и Бомон-ан-Аргон. Для осады Вокулера была собрана еще одна армия под командованием Антуана де Вержи, графа де Даммартен, который, в мае 1427 года сменил Томаса де Монтагю, графа Солсбери, на посту губернатора Шампани.
Но основная задача была возложена на Солсбери, очень удачливого полководца, которому, возможно, было обещано герцогство Орлеанское (он уже был графом Першским). 24 марта 1428 года в Англии был заключен контракт (endenture)[224] между Генрихом VI и Солсбери, по условиям которого последний должен был нести "военную службу для короля" "во Франции, Нормандии и других территориях" в течение шести месяцев, начиная с 30 июня 1428 года. Таким образом, планировалось, что военная кампания продлится до конца года, а Солсбери было разрешено набрать в Англии 450 латников и 2.250 лучников, "отборных людей наиболее опытных в войне"[225]. Эта армия двумя партиями высадилась в Кале и через графство Сен-Поль, Пиквиньи и Амьен добралась до Парижа, расположившись его окрестностях. К этим силам, теоретически составлявшим более 3.000 бойцов, должны были добавиться 400 латников и 1.200 лучников, совместно оплаченных генеральным приемщиком Нормандии Пьером Сюрро и военным казначеем Андри д'Эсперноном. Все было спланировано. Солсбери назначенному на должность генерал-лейтенанта всего королевства, было поручено "спасти королевство Франции" и "дать отпор" врагам, которые всеми силами пытались захватить его города и крепости. Похоже, что выбор цели кампании зависел именно от него, поскольку, отказавшись от осады Анжера, он взял курс на Орлеан, хотя в предыдущие годы между Бедфордом и представителями герцога Орлеанского, находившегося в плену в Англии с 1415 года, было заключено (или должно было быть заключено) соглашение о воздержании от войны друг с другом. Такая мера, очевидно, была предпринята с целью подтолкнуть Карла Орлеанского к признанию Генриха VI законным королем Франции. Но, Орлеан, после того как англичане захватили городки как вверх, так и вниз от него по течению Луары, стал рассматриваться как лучшая добыча, достаточно близкая к Парижу и менее удаленная от Бургундии, чем Анжер в Анжу. Считалось, что Орлеан является ключом ко "всей Франции". "Когда Орлеан падет,/Можно с уверенностью сказать,/Что флер-де-лис/Будут всецело нашими": так выразился английский полководец в Мистерии осады Орлеана (Mistère du siège d'Orléans)[226], что в общем-то было справедливо. В одной поэме того времени, написанной на латыни, восхваляется богатство города, мощь его высоких стен, "прекрасных башен" и семи ворот. Покорение Орлеана стало бы пиком английского господства, уже подчинившего "внутреннюю часть" Франции, богатую городами и людьми[227]. Таким образом, выбор Орлеана был политически сомнительным, но стратегически обоснованным, поскольку было ясно, что противник принципиально отказывается от любого генерального сражения в поле (поэтому необходимо было сосредоточиться на осадных войнах), а имеющиеся средства не позволяют вести несколько крупных осад одновременно. В первую очередь, необходимо было заткнуть "орлеанских псов".
В своем продвижении на юг англичане опирались на Шартр, город, который был им особенно предан.
Кампания началась со взятия Ле-Пюизе, где все защитники-французы были казнены как мятежники. За этим последовало падение Жанвиля
