Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин
Глава IV.
Время Жоржа де Ла Тремуйя (1427–1433) I: Орлеан и Реймс
Жорж де Ла Тремуй в деле
"Предоставить полномочия и управление в отношении нас и наших дел", так сам Карл VII определил в 1431 году положение Жоржа, сеньора де Ла Тремуй, своего главного советника на протяжении пяти лет, пока он не был внезапно уволен в июне 1433 года. Вместо термина "глава правительства", который для обозначения его роли охотно использовали современники, можно, например, употребить выражение "единственный и самый верный друг короля", сформулированное в начале XVI века анжуйским хронистом Жаном де Бурдине.
Согласно Жесте благородных французов (Geste des nobles François), хронике с откровенно антибуржуазной направленностью, в 1427 году "при дворе появился монсеньор Тремуй и Сюлли который быстро получил власть и стал управлять вместе с королем"[213]. Тот же источник говорит, что это было причиной недовольства многих в окружении Карла VII и фактически все его родственники были на стороне герцога Бургундского, который раньше вел войну против короля, и, именно "с разрешения" Ла Тремуя его родственник Гийом, сеньор де Рошфор, открыто встал на сторону англичан, сдав им замок Этамп, а также Питивье и другие места. Очевидно, что с самого начала своего "правления" Ла Тремуй не пользовался единодушной поддержкой.
Тем не менее, по своему статусу, продолжительности "правления", амбициям и влиянию он значительно превосходил предыдущих фаворитов, таких как Камю де Болье и Пьер де Жиак. О Ла Тремуе можно говорить как о настоящем государственном деятеле и поэтому стоит задаться вопросом о мотивах и побудительных причинах его политики.
Когда он впервые появился на сцене в середине 1427 года, опрометчиво выдвинутый Ришмоном, которого он очень быстро сместил, Жорж де Ла Тремуй был далеко не новичком в политике. Он родился около 1385 года в семье придворного Филиппа Смелого Ги де Ла Тремуя приобретшего свое состояние благодаря женитьбе на Марии де Сюлли, наследнице очень богатой и знатной семьи. В 1408 году Жорж был посвящен в рыцари Иоанном Бесстрашным на поле битвы при Оте[214]. В следующем году он стал камергером герцога, а также камергером Карла VI, что в то время не было необычным. В 1410-х годах его обвинили в том, что он поощрял и побуждал Дофина Людовика Гиеньского к его праздной жизни. В 1413 году Жорж благодаря протекции герцога Бургундскому на некоторое время стал капитаном Шербура. Он находился в составе французской армии при Азенкуре, но бежал с поля боя и надо заметить, что воинские подвиги никогда не были у него в приоритете. Вместе с Пьером де Жиаком и Луи де Босредоном он входил в скандальную свиту королевы Изабеллы. Примерно в то же время он весьма неожиданно женился на вдове герцога Иоанна Беррийского, Жанне, графине Булонской, которая была старше Жоржа на десять лет, и которую он быстро отправил под надзор в Овернь. Позже он дистанцировался от Иоанна Бесстрашного, но пытался играть роль посредника между герцогом и будущим Карлом VII. Потом в руки Жоржа попал епископ Клермонский Мартин Гуж, которого он заключил в тюрьму в своем замке в Сюлли, и требовал за него выкуп (обвинив епископа, справедливо или нет, в том, что тот присвоил движимое имущество и деньги герцога Беррийского, первого мужа его жены). Потребовалась демонстрация силы со стороны будущего Карла VII, чтобы прелат был освобожден. Брат Жоржа, Жан, сеньор де Жонвель, в свое время был первым камергером Филиппа Доброго. В 1424 году Жорж получил от герцога Бедфорда охранную грамоту для поездки в Париж на свадьбу брата, которая состоялась в Бургундском Отеле. В 1427 году он объединился с Ришмоном, чтобы избавиться от своего бывшего сообщника Пьера де Жиака, и, будучи к тому времени вдовцом[215], вскоре женился на его вдове, Екатерине де Л'Иль-Бушар, что повергло всех в шок. А 27 июля того же года Бедфорд от имени Генриха VI, конфисковал имущество Жоржа и передал все его брату Жану. Таким образом, замок Сюлли перешел под власть бургундцев.
Поэтому мы можем понять реакцию автора Жесты благородных французов, который обвинил Жоржа, мягко говоря, в двуличии, если не в измене, но надо сказать, что в то время он был не единственным кто так себя вел. Мы вернемся к этому позже.
Летом 1427 года, возможно, самым важным событием стала опала, которая оказалась весьма продолжительной, Артура де Ришмона. Похоже, что это произошло по двум причинам. Во-первых потому что он последовательно удалил двух королевских фаворитов, Пьера де Жиака и Камю де Болье. Во-вторых, потому что коннетабль провалил военную компанию и не смог помешать своему брату герцогу Бретонскому переметнуться к Бедфорду, к тому же Ришмон отстранился от участия в операции по снабжению и снятию осады с Монтаржи (сентябрь 1427 года).
За шесть месяцев до этого, в конце марта того же года, граф Клермонский из-за личной ссоры захватил Мартина Гужа, тогдашнего канцлера Франции. Для Мартина это стало уже вторым пленением. Он оставаться в заключении до сентября того же года и для его освобождения потребовалось вмешательство Папы, который, задействовал герцогиню Бурбонскую, мать графа Клермонского, короля, папского нунция во Франции, маршала де Лафайета и некоторых других. Много лет спустя Жан Жувенель дез Юрсен с возмущением писал о безразличии Карла VII к захвату своего канцлера: "Разве я не видел в свое время, как принц королевской крови пленил епископа Клермонского, мэтра Мартина Гужа и держал его в тюрьме, причем ни король, ни его Совет, ни правосудие ничего с этим не сделали?"[216]
Одним из аспектов политики Ла Тремуйя была его враждебность к герцогу Бургундскому, что довольно удивительно, если учесть прошлое Жоржа и историю его семьи. В июле 1433 года Филипп Добрый отправил в Англию Юга де Ланнуа, чтобы укрепить англо-бургундский союз. По возвращении в Кале Ланнуа встретил Жана де Савеза, бургундца, только что вернувшегося из Орлеана, где он встретился с "Дофином". По мнению Савеза, возможность заключения всеобщего мира существовала при условии, что герцог Орлеанский будет освобожден. Конечно, речь не шла о уступке короны Франции, "но в остальном он бы нашел обнадеживающее понимание". Более того, Дофин созвал "большую ассамблею сословий своей страны" с участием герцога Алансонского и графов Фуа и Клермонского. Существовала надежда, что приедет и Ришмон. С другой стороны, "сеньора ла Тремуйя там не было, поскольку его оставили в Сюлли около восьми дней назад и поэтому все надеялись, что упомянутый сеньор больше не будет иметь такого влияния в окружении Дофина, как раньше". Савез рассказал Ланнуа, что после снятия осады с Монтаржи Ла Тремуй сказал
