Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин
Осада орлеана началась 12 октября 1428 года. Армия Солсбери подошла к городу с запада (через Мэн и Божанси) то есть по левому берегу Луары. Окружение было проведено мастерски, хотя французы по-прежнему удерживали Блуа на западе, Роморантен на юге, Жьен на востоке, а также несколько небольших крепостей, разбросанных по Гатине, и, как ни странно, Шатоден, изолированный замок к северо-западу от Орлеана[228].
В Блуа росло беспокойство: 21 октября Пьер Соваж, секретарь Карла Орлеанского, с помощью нескольких рыцарей и оруженосцев вывез хартии, книги, гобелены и другие ценные вещи, хранившиеся в замке, в Ла-Рошель[229].
Провиденциальная смерть Томаса Солсбери
Рассказывали, что астролог Жан дез Буйон предсказал Солсбери, посетившему его переодетым в лучника, что он умрет во время осады, так же как и многие другие из его соратников, за то, что они хотят несправедливо лишить наследства короля и герцога Орлеанского, "который находился в плену у англичан", за что английский полководец, проигнорировавший предупреждение, посадил предсказателя в тюрьму.
На самом деле, для Буржского королевства осада Орлеана началась с большой удачи, которую быстро сочли чудом. После энергичного руководства несколькими приступами, которые привели к определенным, хотя и частичным, успехам, Томас Солсбери, в воскресенье 24 октября 1428 года, был смертельно ранен, когда находился у одного из окон башни Турели, на левом берегу Луары, планируя "штурм Орлеана". Он умер 3 ноября.
Среди всех легендарных версий, распространявшихся о его кончине, одна рассказывает о том, что "некий студент Орлеанского Университета, проникший на городскую стену, самовольно выстрелил из артиллерийского орудия, нацеленного", на окно, у которого в тот момент стоял Солсбери. Выпущенное каменное ядро смертельно ранило графа в голову. Англичане тут же разразились криками "Измена!", "Тревога!", "Нападение!", поскольку было заключено временное перемирие в расчете на возможную капитуляцию города, если король вовремя не придет ему на помощь. Но студенты как и многие другие орлеанцы были с этим несогласны и оказали англичанам "жестокий отпор". На самом деле, студенты знаменитого Орлеанского Университета, похоже, все же сыграли определенную роль в обороне города. В одном из источников говорится: "В городе находились бастард Орлеанский, сеньор де Гокур, Сентрай, Ла Ир, сеньор де Виллар, всего семьсот бойцов, весьма искусных и опытных в военном деле, со всеми жителями и студентами города"[230].
Оборона
Кроме краткой поездки в Лош в последних числах ноября 1428 года, Карл VII, похоже, не покидал замок Шинон с конца сентября 1428 года до начала марта 1429 года. Такая инертность может показаться странной, даже скандальной. Помимо того, что это говорит об определенной черте его характера, она отражает реальное чувство бессилия перед лицом ситуации, которая в значительной степени была ему не подконтрольна.
И все же король был не одинок. В его Совет, помимо доминирующего Ла Тремуя, который стал Великим камергером, и Роберта Ле Масона, входили его теща королева Сицилии, канцлер Рено де Шартр, три принца крови (Иоанн, герцог Алансонский, Карл, граф Клермонский и Людовик де Бурбон, граф Вандомский), многочисленные прелаты (Филипп де Коэткис, недавно ставший архиепископом Тура, Николя Хабер, епископ Нима, Мишель Ле Бёф, епископ Лодева, Гийом де Монжуа, епископ Безье, Роберт де Рувр, епископ Се, Жан Тесте, епископ Агда, Жерар Маше, епископ Кастра, духовник короля, шотландец Джон Киркмайкл (или Жан де Сен-Мишель, как его называют французские источники), епископ Орлеана, Гийом Форестье, епископ Магелона, Юг де Комбарель, епископ Пуатье), плюс военачальники, такие как Джон Стюарт, коннетабль шотландцев, Жан де Гравиль, Великий магистр арбалетчиков, сеньоры де Гокур и д'Орваль и адмирал Луи де Кюлан.
Поскольку дипломатические контакты в то время были невозможны, Карлу VII оставалось лишь ободрять защитников Орлеана (гарнизон и горожан) и скудные роты бойцов, действовавших в близи города, и планировать контрнаступление, когда придет время. Были запрошены новые субсидии: в ноябре 1428 года помощь была предоставлена Штатами Оверни, собравшимися в Риоме. В Нижней Оверни, например, жители прихода Маренг были вынуждены платить 45½ экю. Что касается всей Овернской возвышенности, то она была обложена налогом в 13.000 экю, но многие платить отказались, и можно задаться вопросом, сколько же на самом деле денег было собрано. Но была проявлена и солидарность "добрых городов", так Пуатье, например, послал жителям Орлеана 900 ливров, 300 из которых поступили от клириков через каноника Тома Вималя, а 600 — от горожан через приемщика доходов, "чтобы помочь им перенести великие невзгоды и противостоять врагам нашего монсеньора короля, которые окружили упомянутый город Орлеаном". Паскье Бушье отправился за этой суммой в Пуатье и получил ее 8 декабря.
Дворяне и буржуа Орлеана также обратились к капитулу Тулузы . Эта просьба, поддержанная воинственным Жаном де Боннеем, сенешалем Тулузы, обсуждалась 13 апреля 1429 года. Большинством голосов она была отклонена. Однако один из членов капитула предложил выделить 200 золотых мутондоров, другой — четыре или пять пудов пороха, третий — шесть пудов пороха и 3.000 стрел. Четвертый даже хотел организовать помощь исключительно на добровольной основе. Но все было напрасно, похоже, что столица Лангедока, не чувствовала для себя непосредственной опасности.
Несомненно, что в сложившихся обстоятельствах у Карла VII в военной казне уже не было средств. Изо дня в день ему приходилось прибегать к просьбам о помощи. Его финансисты, такие как Гийом Шаррье и Ренье де Булиньи, отчаянно пытались заткнуть дыры в бюджете. В акте 29 октября изданном королем в Шиноне, говорилось, что англичане подошли к Босе с большими силами, поэтому следовало "удерживать границы выше реки Луары" против врагов, которые сейчас находятся под Орлеаном, и собрать откуда это возможно конных латников, верных вассалов и других воинов. Но все это стоило дорого. Поэтому, для выдачи жалованья войскам авансом, королю пришлось занять 10.000 турских ливров у своего дорогого и верного кузена, советника и камергера, монсеньора Ла Тремуя. Эта сумма была добавлена к 11.107 золотым экю, которые тот же Ла Тремуй ранее одолжил королю на корабль для посольства в Шотландию (членом которого был Ален Шартье) и наем там армии, а также на поездку в Бурж (в июле 1428 года). В качестве гарантии возврата долга Карл VII первоначально предоставил Ла Тремую город, замок, шателению, землю и сеньорию Шинон, при условии, что доходы от этого будут использоваться для охраны замков бальяжа. Но, поскольку король уже выделил эти владения королеве, он заменил их городом, замком, шателенией, землями и сеньорией Лузиньян в обмен на, что Ла Тремуй, был обязан содержать там гарнизон из 30 латников и 20 арбалетчиков. Таким образом несчастный Буржский король вынужден был по кусочкам отчуждать земли своего домена.
Но несмотря на то,
