Андрей Шляхов - Андрей Миронов

«Звёздной» ролью Градовой стала роль радистки Кэт в сериале Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». Во время съёмок в «Мгновениях» Градова решила перейти из театра имени Маяковского в Театр сатиры. Мотивы этого перехода до сих пор остаются неясными. Возможно, что в театре имени Маяковского актриса не видела путей для развития своего таланта. Бывает же так, что первая же большая роль накрепко привязывает актёра к определённому амплуа, не давая ему «расти вширь». А может быть, были у Градовой и какие-то сугубо личные причины для перехода? Впрочем, это неважно. Важно то, что в мае 1971 года Градова вернулась в Москву из ГДР, где проходили съёмки «Мгновений», и пришла в Театр сатиры к Валентину Плучеку.

В тот день ей вдруг захотелось одеться строго. Она надела чёрный свитер и чёрную юбку, и в этом наряде столкнулась с Андреем Мироновым на пороге театра сатиры.

Андрей посмотрел на Градову и сказал: «Ну наконец-то! Долго же мы вас ждали. Вы по поводу перехода?» Градова ответила утвердительно. Андрей предложил ей свою помощь. Отказываться было неудобно, и Екатерина согласилась. Миронов зашёл перед ней в кабинет к Плучеку, пробыл там недолго, а когда вышел, то попросил найти его после разговора с художественным руководителем.

Аудиенция была недолгой. Уже «подготовленный» Андреем, Валентин Николаевич тепло принял Градову, благословляюще поцеловал её в лоб и сказал, что конечно же готов взять её в труппу и что прощает ей первоначальный выбор театра имени Маяковского. Кроме того, Плучек выразил надежду, что у Градовой в творческом смысле всё сложится должным образом и что она не станет легкомысленно заводить любовные интрижки с такими сердцеедами, как Александр Ширвиндт, Михаил Державин и Андрей Миронов. «Девочка моя, будь осторожна, держись от них подальше», – напутствовал на прощанье Плучек.

Напутствие подействовало: по выходе из кабинета Екатерина не стала искать Андрея, а сразу же ушла домой – поделиться радостью с родителями. Радость Градовой была тем сильнее, что Плучек разрешил ей продолжать съёмки в сериале.

Где-то через месяц дома у Екатерины раздался звонок. Звонил Миронов. Отвлекаться не стал – сразу же попросил Градову встретиться с ним по очень важному делу. Донельзя заинтригованная девушка согласилась. Свидание состоялось во вторник 22 июня. Моментально выяснилось, что никакого дела не существовало – просто Миронову хотелось увидеть Градову. Несмотря на то что в самом начале свидания Андрей строго отчитал Екатерину за то, что она не нашла его после беседы с Плучеком, время они провели хорошо. Гуляли по Москве и катались по ней же на мироновской «Волге». На прощание договорились о следующей встрече – через неделю.

На этом свидании Миронов поразил Градову тем, что совершенно неожиданно сделал ей официальное предложение. Несмотря на удивление, Градова ответила согласием…

Что это было? Любовь с первого взгляда? Наверное…

Вначале решили сыграть свадьбу в октябре, но из-за гастролей Марии Владимировны и Александра Семёновича дату пришлось изменить на 30 ноября.

Градова вспоминала: «Всю ту неделю, пока Андрей за мной ухаживал, он с родителями отдыхал на Красной Пахре, на даче, и по утрам приезжал в Москву, предварительно обламывая всю сирень и набивая банки клубникой. И всё это он привозил на съёмки в павильон (съёмки „Семнадцати мгновений весны“ шли тогда на киностудии имени Горького –А. Ш.) и во время перерывов кормил меня клубникой и засыпал сиренью…

А для родителей его поведение в эту неделю было загадкой. Он чуть свет вставал, пел, брился, раскидывал рубашки, галстуки, без конца переодевался.

И вот когда Мария Владимировна приехала в Москву – они жили тогда ещё на Петровке, в Рахмановском переулке, – Андрей привёл меня к ней домой. В тот день мы подали заявление, 29 июня, и пришли к его ничего не подозревающей маме.

Мария Владимировна сидела в своей комнате, держала ноги в тазу, и возле неё хлопотала их семейная очень милая педикюрша. Мария Владимировна не могла в тот момент встать, выйти и встретить меня. Андрей – краснея, а я – бледнея, зашли. Я держала гигантский букет роз. Мария Владимировна сказала:

– Здравствуйте, барышня, проходите. – Спросила: – По какому поводу такое количество роз среди бела дня?

Андрей быстро схватил меня с этими розами, запихнул в соседнюю комнату со словами:

– Я тебя умоляю, ты только не нервничай, не обращай ни на что внимания, всё очень хорошо.

И остался наедине с мамой. Перед тем как мы подали заявление, он не поставил её в известность. Я только услышала какой-то тихий её вопрос, какой-то шёпот. Потом вдруг она сказала:

– ЧТО?!! – и гробовая тишина.

У меня всё тряслось от страха. Он ещё что-то объяснял. И она пригласила меня войти. Говорит:

– Андрей, посади свою невесту, пусть она засунет ноги в таз.

Я села, ни слова не говоря, мне принесли чистую воду. Я ничего не соображала, и педикюрша Зиночка сделала мне педикюр. Если бы мне в тот момент отрезали не ногти, а целый кусок ноги, мне кажется, я бы не почувствовала. Я была теперь прикована к этому злополучному тазу, всё плыло перед глазами, а Мария Владимировна мимо меня ходила и сверлила взглядом. А я и не знала, какое мне делать лицо. Я чувствовала себя завоевателем, каким-то похитителем, вором, и мне давали понять, что так и есть на самом деле.

Потом мы быстро убежали…»

Градова была для Марии Владимировны человеком «своего круга», происходившей из приличной «академической» семьи. Потому-то приём, оказанный ей, был в общем-то дружелюбным. Вряд ли Мария Владимировна, поставленная перед фактом женитьбы её единственного сына (заметьте, ей сообщили уже после подачи заявления в ЗАГС!), была бы способна на более тёплое чувство по отношению к девушке, «похищающей» у неё Андрея.

В театре жених и невеста о своём решении сообщать не спешили. По каким-то своим особым причинам они держали свой роман в тайне от всех. Не исключено, что того пожелал Андрей, опасаясь, что некоторые из его бывших пассий могут из ревности отравить Градовой начало работы в Театре сатиры.

Доверились только актёру Владимиру Ушакову, мужу Веры Васильевой, который исполнял роль посыльного. Приходил после спектакля в гримёрку к Градовой и «на ушко» сообщал ей, где и когда Миронов будет её ждать. Места встречи менялись – чтобы не примелькаться. Градова в одиночестве уходила из театра и где-нибудь возле гостиницы «Пекин» садилась в машину Андрея… Даже рестораны они посещали такие, куда театральная публика обычно не ходила.

Увы, в театре тайное становится явным ещё быстрее, чем в жизни. Довольно скоро о романе Миронова и Градовой знал весь коллектив. Плучек, не желавший, подобно Марии Владимировне, терять хоть сколько-то своего влияния на Андрея, начал относиться к Градовой с откровенной неприязнью. Однако, поняв, что отговорить Андрея от женитьбы на Екатерине не удастся, тут же сменил гнев на милость. Ссориться с Мироновым ему было не с руки, тем более что готовилась новая премьера – гоголевский «Ревизор», где Миронов играл Хлестакова.