Бернгард Рогге - Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941

Следующим моряком, посетившим эти места, был капитан Кук, совершавший свое третье кругосветное плавание. В период между 1776-м и 1873 годами на острова часто наведывались китобои и охотники на тюленей. Немногие отваживались забираться в глубь острова из-за того, что поверхность сильно изрезана оврагами и ложбинами, а почва такая болотистая, что человек погружался в нее до самых коленей. Климат суровый. Деревья не растут, а следовательно, нет и древесины; на острове отсутствует какая-либо еда, поэтому провизию и топливо приходится ввозить. Передвижения по острову настолько затруднено, что для того чтобы пройти 20 километров, требуется столько же времени, сколько нужно, чтобы пройти 50 километров в обычных условиях.

В 1893 году французское правительство сдало остров в аренду господину Боссьеру, тщетно пытавшегося разводить там овец. Боссьер утверждает: «Внутренняя часть острова состоит из голых скал и усеяна болотами и озерами, лишенными всякой живности. Озера питают множество водопадов, один из которых достигает 549 метров. Высочайшей вершиной острова является гора Росс высотой около 1708 метров, и с ее восточных и западных склонов гигантские ледники спускаются к морю. На острове водится множество диких уток, пингвинов и прочих морских птиц, а также кроликов. Из других животных можно отметить крыс и мышей, которые водятся там в изобилии».

Все члены экипажа внимательно изучили все эти подробности. Острова Кергелен не казались подобием райского сада, но момент был неподходящий, чтобы суетиться и нервничать по этому поводу. Мы надеялись, что водопады – настоящая причина нашего визита на остров – низвергаются недалеко от берега; нам совсем не улыбалось перетаскивать на борт ведрами на собственном горбу несколько тонн воды.

Мы достигли архипелага Кергелен 14 декабря, в штормовую погоду, но при исключительно хорошей видимости. Нашему взору открылась пустынная и не внушающая доверия береговая линия, увенчанная грядой заснеженных холмов и изрезанная узкими длинными мысами в окружении множества маленьких островков и плоских рифов. Впервые мы увидели сушу за много дней плавания. Я выслал разведывательную группу, хорошо вооруженную и оснащенную сигнальными средствами. Члены группы, натянув на себя кожаную и меховую одежду, походили на китобоев. В захваченном норвежском катере они отправились осмотреть Порт-Кувре, заброшенный поселок, который французские колонисты использовали в качестве зимней штаб-квартиры. Группой из семи матросов и старшины-рулевого командовал Мор. На первый взгляд казалось, что среди серых скал и унылой местности не водится ничего живого. Но тут старшина вытянул руку и прошептал:

– Господин лейтенант, по-моему, кто-то стоит на берегу.

Матросы крепче сжали свои винтовки и пистолеты, и катер полетел на полной скорости. Мор внимательно следил за окружающей обстановкой. В неглубокой лощине стояло четыре или пять коричневатых хибар. Они четко выделялись на фоне своего окружения и выглядели покинутыми. Не дымила ни одна труба, но окна были целы, и в них отражалось солнце. На всем лежала печать упадка и запустения. Но что это за темная фигура ковыляет по берегу словно в подпитии? С чего бы это какому-то пьянице разгуливать по берегу острова Кергелен? Пока все усиленно пытались разглядеть, что там впереди, сигнальщик, обладавший самым острым зрением, вдруг громко рассмеялся:

– Это Роланд, господин лейтенант!

Мор в замешательстве повернулся к нему.

– Я берлинец, господин лейтенант, – объяснил матрос. – Морской слон в Берлинском зоопарке известен как Роланд.

Матросы погнали катер к берегу так быстро, как только могли, ни на миг не переставая вести наблюдение, но, кроме Роланда, не было видно ни одного живого существа. Когда они причаливали, старая пристань скрипела и стонала. Доски трещали под ногами матросов и падали в воду. В конце концов все выбрались на берег. Роланд заковылял прочь и некоторое время наблюдал за нами издали, а затем скользнул в воду. Непривычно было стоять на твердой земле посреди зловония, издаваемого ворванью и гниющими растениями. Несколько мгновений все стояли неподвижно, принюхиваясь к острому жалящему запаху почвы, прежде чем двинуться дальше для осмотра ближайшего сарая. Дверь одного из них была открыта и раскачивалась на покосившихся петлях. На берегу разведчики заметили остов лодки, изъеденный неумолимым течением времени. Вдали от берега голые холмы круто возносили к небу свои вершины почти до самых облаков. Не прошло и трех минут, как разведчики добрались до поселка. Среди кучки построек выделялся большой дом с застекленной верандой на фасаде. В этом окружении он смотрелся как швейцарский отель. Разведчики вошли внутрь и очутились в довольно просторной столовой, где находились плита, деревянный стол с двумя стульями, а с потолка свисала лампа. На отрывном календаре, висевшем на стене, значилось имя торговца колониальными товарами в Таматаве, порту на острове Мадагаскар. Календарь был иллюстрирован цветными картинками с изображениями девушек с Мадагаскара, на которых почти ничего не было надето. Они держали в руках бутылки с перно и выглядели явно не на месте в этом климате. На листке календаря значилось число – 18 ноября 1936 года. Таким образом, в течение четырех лет нога человека не ступала на берег этого острова. Обнаруженная в следующей комнате батарея пустых бутылок из-под кларета свидетельствовала о том, что в этом доме бывали французы. Разведчики нашли начатую буханку хлеба, которая, ко всеобщему удивлению, не заплесневела; хоть и черствая, она была вполне съедобна, и даже мыши до нее не добрались. То ли лоция дала неверные сведения насчет «изобилия мышей», то ли они все вымерли. Затем разведчики зашли в спальню, где вдоль стен притулились старомодные кровати, без одеял и подушек, и воздух в комнате был затхлым и отдавал плесенью. В мастерской они обнаружили немного консервов, а также ящик с динамитом и кое-какие инструменты. После этого матросы наткнулись на свинарник с двумя дохлыми свиньями. Удивительные климатические условия не позволили трупам разлагаться. Но почему свиньи сдохли? Почему господин Боссьер оставил на столе хлеб и бросил на произвол судьбы свиней? Похоже было на то, что он покинул свой дом в спешке. Мор предположил, что, вероятно, однажды к острову, возможно по ошибке, пристал корабль. Это мог быть «Бугенвиль» – матросы нашли на полу ленточки с головного убора одного из моряков этого судна, – и господин Боссьер ринулся на борт с криком: «Возьмите меня с собой! Я больше не хочу видеть этот остров!»

Мор со своими людьми передал мне по рации, что остров безусловно необитаем.