Бернгард Рогге - Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941

Транспортные накладные были уничтожены, и, только открыв трюмные люки, мы узнали, что корабль вез сборный груз из Ливерпуля через Дурбан в Пенанг, Сингапур, Гонконг и Шанхай. Но что это был за груз! Бесчисленное множество клетей, ящиков, упаковок, в которых находились аэропланы, легковые автомобили, военная форма, фуражки, запчасти к различным механизмам, велосипеды, сигареты, микроскопы, листовая сталь, медная фольга, зонтики, фотоаппараты, швейные машины, медицинское оборудование, лекарства, виски, пиво, продукты – и почта. Груз стоил миллионы. Ввиду того что «Автомедон» был захвачен на оживленном морском пути, я приказал спасать только самый важный груз – то, что можно было перевезти за считаные часы. Этот груз включал в себя продовольствие, замороженное мясо, 120 мешков с почтой, не считая личных вещей экипажа. На борту «Автомедона» находились 37 англичан, трое пассажиров, в том числе одна женщина, и 56 цветных, в основном китайцев; среди последних было несколько членов экипажа корабля «Англосакс», потопленного в Атлантике на пути в Гонконг.

Несколько раз я был вынужден продлевать срок, определенный мною для перевозки корабельных запасов. У лейтенанта Фехлера, возглавлявшего смотровую группу, обнаружился удивительный дар находить что-нибудь ценное буквальное за несколько минут до того момента, когда ему следовало вернуться. «Обнаружил 550 ящиков с виски в третьем трюме, – сигнализировал он, – прошу разрешения отложить возвращение». А спустя полчаса он снова сигнализировал: «Только что обнаружил сигареты «Честерфилд» в количестве 2,5 миллиона. Прошу разрешения отложить возвращение». Миновал полдень, и дело шло к вечеру, когда я наконец приказал закончить операцию по очистке трюмов. Вследствие выхода из строя у лайнера рулевого управления мне пришлось отказаться от мысли отбуксировать «Автомедон» в какое-нибудь уединенное место, чтобы не спеша обыскать все судно. Как и прежде, англичане охотно помогали нам; они быстро поняли, что в их собственных интересах перевезти как можно больше провизии, и оценили – для них это было неожиданно – то, как заботливо мы спасали их личные вещи. Но из-за спешки они забыли сообщить нам, что в специальном холодном отсеке хранится 6 тысяч галлонов[24] сидра. Они вспомнили об этом только тогда, когда «Автомедон» уже шел ко дну, после чего в стане победителей и побежденных долго раздавались стенания вперемежку с проклятиями.

Осмотр захваченных документов показал, что в этот раз улов оказался особенно ценным. Гибель капитана корабля и большинства офицеров предотвратила уничтожение секретных документов, которые по иронии судьбы пережили взрывы, огонь и всеобщий хаос. В наши руки попали инструкции, боевые приказы, директивы и распоряжения адмиралтейства, а когда мы взломали стальной сейф в каюте капитана, то обнаружили торговый морской код и шифровальные таблицы под номерами 7, 8 и 9. И это было еще не все. В почтовом отделении, рядом с каютой капитана, Мор нашел большое количество секретной корреспонденции с грифом «Лично в руки только капитану-британцу». Содержание находки превзошло все ожидания. Мы заполучили всю корреспонденцию высшего уровня секретности, адресованную командующему флотом на Дальнем Востоке, шифровальные таблицы для связи с кораблями, находящимися в открытом море, сведения о минных полях и протравленных фарватерах, карты и схемы, донесения британской секретной службы, и, наконец, все это увенчалось секретным докладом военного кабинета, в котором давалась исчерпывающая оценка планам ведения оборонительных действий на Дальнем Востоке, директивами по организации обороны Сингапура и диспозицией сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил противника. Содержание и ценность этой документации были таковы, что японцы, которые позже смогли ознакомиться с ней, поначалу решили, что документы сфабрикованы. Они просто не могли поверить в столь неслыханную удачу.

Когда 11 ноября 1940 года в 15.07 пополудни «Автомедон» затонул кормой вниз, на счету «Атлантиса» уже числилось 13 потопленных кораблей общим водоизмещением 93 803 тонны. Вместе с ними ушли на дно 17 орудий. Ночью наши радисты перехватили кодированный сигнал от «Гелена»[25], однотипного с «Автомедоном» судна, а вскоре после этого поймали радио Коломбо, вызывавшее затонувший корабль; на «Гелене» и в Коломбо поднялась тревога после принятого с «Автомедона» оборвавшегося на полуслове сигнала бедствия. Затем «Гелен» передал на радио Коломбо: «11 ноября 20.08 СВГ[26]. «Автомедон» передал: «RRR «Автомедон» шир. 0,4 – 16 Сев...» Запеленговав это сообщение, наши радисты поняли, что «Гелен» идет параллельным курсом довольно близко от «Атлантиса»; но по какой-то непонятной причине меня не поставили в известность, и я оставался в неведении до самого утра. К этому времени мы уже несколько часов шли другим курсом и находились слишком далеко от «Гелена», чтобы попытаться догнать судно. Сингапурское радио продолжало вызывать «Дурмитор» на волнах 600 и 36 метров, тщетно добиваясь ответа на волне 36 метров. Сделать это было бы трудновато, поскольку даже если «Дурмитор» оказался в состоянии выйти в эфир, все равно у него на борту не было коротковолнового передатчика.

Ранним утром 13 ноября мы пришвартовались к «Тедди». Прежде чем потопить корабль при помощи зарядов, мы продолжили работу по переносу всего, что имело ценность, но со второй партией зарядов все было в порядке, и танкер взорвался с грохотом, напомнившим, как кто-то выразился, извержение Кракатау[27]. На следующий день к нам присоединился «Оле Якоб», и мы перекачали себе в баки все топливо, без которого танкер мог обойтись, и мы оставили ровно столько, чтобы кораблю хватило до японского порта. Я решил отправить это судно в Японию по двум причинам. Его груз мог бы оказаться весьма ценным средством обмена при пополнении рейдерских запасов у японцев, но гораздо важнее было переправить в Берлин всю документацию, которую мы взяли на борту «Автомедона». Эти документы содержали такие сведения, что, по моему мнению, их доставка в Германию могла бы очень сильно повлиять на весь ход войны в целом. Поскольку могли возникнуть определенные трудности при выполнении этой задачи, я решил доверить доставку документов своему самому опытному офицеру, Каменцу; в соответствии с принятым решением я поставил его командовать «Оле Якобом». 16 ноября танкер отчалил, имея на борту германский призовой экипаж, экипаж с танкера «Тедди» и свою собственную призовую команду. 6 декабря танкер прибыл в Кобе[28], откуда после дозаправки он снова вышел в море, чтобы доставить свой груз на японский танкер в порт Ламотрек на Каролинских островах. Причиной такому вояжу послужило то, что, хотя японцы были в восторге, получив высокооктановый бензин для своих самолетов, они все-таки беспокоились, как бы их не заподозрили в нарушении нейтралитета, и поэтому предложили осуществить передачу груза в нейтральной зоне.