Жаклин Паскарль - Когда я была принцессой, или Четырнадцатилетняя война за детей

Потом в Вашингтоне мы встретились с нашим бывшим клиентом Джимом Кэрайдсом. С ним мы познакомились, когда он приехал в Австралию в поисках своего новорожденного сына. Джим, бухгалтер из американского штата Виргиния, специализирующийся на спортивном менеджменте, дважды использовал мой дом в Мельбурне в качестве штаб-квартиры для поисков новорожденного сына Адама, увезенного матерью. У Джима на это ушло около года.

Джим оказался прекрасным гостем, несмотря на ужасный период в жизни. Опечаленный безрезультатными частными поисками, длившимися не один месяц, к которым позже подключилась полиция и целая кампания в средствах массовой информации, Джим во второй раз уехал из Австралии с пустыми руками. Салли и я приложили все усилия, чтобы уговорить его остаться.

«Джим, ну подожди еще немного! Мы уверены, что вот-вот нащупаем ниточку!» Но наши уговоры оказались бесполезными. А шесть дней спустя мы уже кричали в трубку телефона: «Адам нашелся! Приезжай как можно скорее!»

Семейный суд Австралии позволил сияющему от счастья отцу вернуться домой вместе с сыном, чтобы там начать жизнь заново. Мы с Салли проводили их до аэропорта. Пообщаться с Адамом тогда у нас не было возможности. Теперь мальчику скоро исполнится три года. Вскоре ему придется вытерпеть настоящую высадку десанта австралийских тетушек.

Для того чтобы облегчить себе жизнь, мы с Салли сняли квартиру с обслуживанием в центре Вашингтона. Там мы и встретились с Джимом и Адамом. Малыш Адам сходил с нами в Национальный зоопарк в Вашингтоне и на прогулку в парк. Удивительное ощущение испытываешь, когда держишь в ладонях ручку ребенка, который совсем недавно был беспомощным маленьким существом со сложной судьбой. Благодаря этому ощущению я поняла, как сильно должны были измениться мои дети, и снова ощутила резкую боль утраты. Тем не менее я ни в коем случае не хотела упустить возможность быть свидетелем этого чудесного воссоединения. Мне нравился Джим, и я радовалась тому, как продвигалась его карьера и как он прекрасно справляется с ролью Лучшего в Мире Папы.

Закончив все дела с государственным департаментом, мы с Салли сели в машину Джима и направились с ним в его родной город, безмятежный Виргиния-Бич. Нас ждала встреча со всей его семьей.

Это было чудесно и грустно одновременно. Мы были окружены семьей и друзьями Джима. Они устроили барбекю, чтобы отблагодарить нас, а потом отправили в качестве VIP-гостей на концерт Джимми Баффета и «Пэрротхедз». Я никогда в жизни не забуду этого погружения в мир американской музыки. Меня предупредили, что для нас куплены места в ложе, поэтому нарядилась в черное кружевное платье для коктейлей. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что вся остальная публика щеголяла в шортах, гавайских рубахах и соломенных шляпах, украшенных оперением попугаев и буйной растительностью!

После отъезда Салли мне выпало счастье побыть няней Адама, чтобы Джим мог немного отдохнуть. К тому же я открыла для себя местные деликатесы: крабы с мягким панцирем и крабовые бисквиты. Мы с Адамом устраивали долгие прогулки по живописным пригородным дорожкам. То, что мне доверили маленького ребенка, позволив сыграть роль этакой суррогатной тетушки, подарило мне некоторое утешение как матери. Время, которое мы провели с Джимом, его родителями и сестрами, дало мне еще больше уверенности в нем, его заботе об Адаме. Я поняла, что хороший родитель – это тот, кто способен отказаться от предрассудков ради блага собственного ребенка.

Матери Адама было предложено навестить сына, и Джим, стиснув зубы, сделал то, что требовалось ребенку.

Энтони (и только так, без всяких уменьшительно-ласкательных вариантов, пожалуйста) Уильямс был литературным агентом и бизнесменом от политики в международной издательской ассоциации еще задолго до того, как я стала его клиенткой, а позже и другом. Бывший глава британского литературного агентства Уильям Моррис решил вернуться в Австралию, в которой не был несколько десятков лет, чтобы организовать там дочернюю фирму при своем престижном агентстве. Энтони никоим образом не походил на алчного, готового идти по головам агента, которых любят изображать в кинолентах. Напротив, он был выдержан и вежлив, очаровательно ненапорист, весел и исключительно чистоплотен и верен в отношении тех, кого выбрал себе в друзья. На семидесятом году жизни Энтони стал коллекционировать знакомства с интересными людьми и рецепты изысканных блюд, иногда с удовольствием смешивая две свои страсти в причудливых комбинациях. Он прекрасно подмечал мельчайшие детали и, занимаясь с недюжинной долей юмора организацией моих приключений по всему миру, больше всего напоминал нечто среднее между хлопотуньей-несушкой, модным имиджмейкером и свадебным генералом.

Тщательнейшим образом Энтони размышлял над целью моей поездки за границу и тем, к кому из знакомых я смогу обратиться за помощью. Затем срочно оповещал своих близких друзей о моем приезде, наказывая им взять меня под крыло. Мне же он вкратце рассказывал историю каждого из этих людей, раскрывая их сильные и слабые стороны.

Энтони решил, что во время поездки в Нью-Йорк я смогу заняться как своей профессиональной деятельностью, так и личными проблемами и помочь мне в этом может встреча с представителем агентства Уильяма Морриса, разумеется, хорошим другом Энтони по имени Сони Мета. Сони был главой «Рэндом хаус паблишинг». Энтони дал мне список телефонных номеров, дат и времени назначенных встреч и требующих внимания дел. Там же было указание позвонить Сони Мета и еще одной паре, тоже хорошим друзьям Энтони, Эверетам, сразу же по приезде в Нью-Йорк.

«Дорогая, Сони – бог издательского дела Нью-Йорка, – подчеркнул Энтони. – К тому же он настоящий джентльмен и мой друг».

Поселившись в причудливом отеле «Уидхэм», куда я направилась по требованию Энтони, заявившего, что это место стоит своих денег и что именно там селятся британские писатели, приехавшие в Нью-Йорк, я приступила к исполнению плана Энтони. Мне предстоял завтрак с американскими агентами от Уильяма Морриса, а во второй половине дня я была приглашена мистером Метой на небольшое торжество, посвященное издательству.

Завтрак в агентстве Уильяма Морриса на Америкас-авеню оказался всего лишь болезненно вежливым действом, устроенным для меня из уважения к Энтони. Особенно неприятно стало, когда агенты, мужчина и женщина, ясно дали мне понять, что я им абсолютно неинтересна, и особенно им не нравится мое австралийское происхождение. Они ничего не собирались мне предлагать, кроме засохшего датского пирожного и растворимого кофе. Однако ближе к концу пренеприятнейшей встречи зазвонил офисный телефон. Звонили мне. Это был Энтони.