Юрий Сушко - Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха

– Перерыв окончен! – раздалась звучная команда. – Господа актеры, приготовьтесь к съемкам! Прошу!

Ольга вздохнула и обреченно поплелась на площадку. Подходя к декорациям, она осторожно, через плечо, огляделась по сторонам. Ее внимание привлек мужчина, который вольготно расположился в летнем кресле, курил сигару и не отрывал от нее глаз. Ольгу непроизвольно передернуло, и по рукам пробежали мурашки. Она решительно подошла к режиссеру:

– Объясните мне, уважаемый Вольфганг, почему на съемочной площадке находятся посторонние люди? Они отвлекают, мешают мне сосредоточиться.

Режиссер, который и без того казнился, что позволил себе сорваться и в сердцах наорать на саму Чехову, постарался соблюсти максимальную любезность:

– Кого вы имеете в виду, фрау Ольга?

– А вон того господина, который уже час нахально пялит на меня свои тупые глазки, – и Чехова бесцеремонно указала пальчиком в сторону любителя сигар.

– Помилуйте, милая Ольга. Какой же это «посторонний»? Этот человек имеет самое непосредственное отношение к нашему фильму. Герр Марсель Робинс финансирует съемки. Пойдемте, я вас познакомлю.

Господин Робинс вблизи оказался более симпатичным, нежели издалека. Он излучал искреннее добродушие и неподдельную радость по поводу знакомства. По окончании съемочного дня Марсель пригласил Ольгу перекусить вместе с ним в знаменитом кафе «Захер».

– Это лучшее место во всей Вене, – уверял он.

Ольга, изобразив некоторые сомнения, все же согласилась. Почему бы и нет?

«Захер» действительно был шикарным заведением. А спутник Ольги – незаурядным собеседником, человеком обаятельным, с неподражаемым шармом и юмором. Марсель к тому же оказался искушенным знатоком австрийской кухни, особенно десерта.

– Быть в Вене и не попробовать шоколадный торт «Захер», залитый глазурью, – преступление, – просвещал он Ольгу. – Его рецептуре уже более ста лет. Создателем уникального торта был 16-летний паренек Франц Захер, ученик кулинара дворцовой кухни канцлера князя Миттерниха… Впервые он украсил этим чудом стол для высоких гостей канцлера в 1832 году… С тех пор торт «Захер» вместе с кофе по-венски – самое изысканное десертное блюдо в Европе.

С Марселем было легко и просто. Он был предупредителен, безошибочно угадывал все, даже невысказанные желания Ольги, рассыпался в тонких комплиментах. Опытный кельнер легко распознал красноречивый жест уважаемого гостя, и через мгновение роскошный букет роз появился на их столе. Говоря о себе, Робинс был немногословен: живу в Бельгии, промышленник (Ольга уже знала – миллионер), давно веду дела по всей Европе, много путешествую. Кстати, вскоре собираюсь в Германию…

«Смогу ли я засвидетельствовать вам свое почтение в Берлине, мадам?..» – как бы мимоходом поинтересовался он.

И вновь у Ольги возник все тот же вопрос: «А почему бы и нет?..»

Во время прогулки по берлинским скверам Робинс впервые сделал Ольге предложение. Она легкомысленно засмеялась: «Большое спасибо, но я говорю вам – «нет». Не обижайтесь, милый Марсель. Моя профессия, постоянные гастроли, репетиции в театре, съемки в кино просто не позволяют мне принять ваше предложение. Я непременно сделаю несчастным человека, ставшего моим мужем. Семья, вероятнее всего, не для меня…»

Когда дома Ольга обо всем рассказала маме, она услышала решительное: «Дура! Тебе давным-давно пора обзавестись собственным домом, не вечно же тебе оставаться актрисой. Да и вообще, подумай, может быть, это шанс легально покинуть Германию, в которой, сама видишь, что сегодня происходит…»

Как? Оставить Германию, в которой она обрела мировую известность, стала знаменитостью? Переехать в более-менее спокойную Бельгию, и что там?.. Завести косметический салон, о котором она, честно говоря, сама тайком подумывала, едва получив диплом косметолога в парижской школе?.. И вновь появлялся все тот же вопрос: «А почему бы и нет?» Да, было бы здорово забыть о нескончаемой погоне за ролями, за деньгами, окунуться в спокойную жизнь благочестивой буржуазки… Но ведь очень скоро о ней позабудет публика, исчезнут поклонники, смолкнут восторги и аплодисменты…

Но Марсель оказался настойчив и вскоре повторно предложил Ольге свою руку и сердце. Неожиданно для себя она сдалась. Мамочка замужней дочери Ады стала невестой. Смешно. К тому же свидетелями бракосочетания Ольги Чеховой с господином Робинсом как раз и стала Ада со своим супругом. По окончании церемонии и ритуального бокала шампанского в ресторане «Бристоль» новобрачные отправились в квартиру Ольги на Кайзердамм, где их ждали друзья.

Свадебное торжество было в разгаре, когда невеста заметила, что ее суженый как-то сник и растерялся. И от обилия гостей, и от бесконечных тостов, и от шума, взрывов беспричинного хохота, громких песен… Вот его бесцеремонно облапил один из Олиных друзей и, размахивая рюмкой с водкой, принялся внушать Марселю, что ему суждено стать преступником, если посмеет умыкнуть Чехову со сцены, не позволит сниматься и запрет в четырех стенах, превратив в обычную домохозяйку.

– Пойми, дружище, у фантастических ног Ольги лежит весь мир – и Европа, и Америка! Ее призвание – покорять сердца людей своей красотой и искусством! Твои франки – ничто по сравнению с ее улыбкой.

«Не понимает», – разочарованно огорчился ценитель прекрасного, на минуту оставив в покое жениха. А потом озорно подмигнул своим приятелям: «А ну-ка, по нашему обычаю!..» Не обращая внимания на возмущенные протесты Марселя, русские земляки невесты силой уложили его на растянутую простыню и трижды подбросили к потолку: «И – раз! И – два! И – …» Последний полет оказался неудачным: жениха не сумели (или не захотели) поймать в «садок для золотой рыбки», он рухнул мимо узкой простыни и, упав на пол, потерял сознание…

Бедолага очнулся, когда его везли в машине в ближайшую клинику. «Дикари», – успел прошептать он и вновь прикрыл глаза, лишь бы никого не видеть.

Осмотрев пострадавшего, дежурный врач постарался успокоить шумных посетителей: «Ничего страшного, легкое сотрясение мозга, повреждений внутренних органов нет. Больной нуждается в полном покое. Утром сможете его навестить». Пришедший в себя Робинс вымученно улыбнулся Ольге: «Извини, что так получилось. Что делать, если в России таковы традиции… Я прошу тебя, Олли, не отпускай гостей, не расходитесь. Возвращайтесь домой и продолжайте веселиться. Нельзя же портить свадьбу…»

– До завтра, дорогой…

Желание новобрачного – закон, решили гости и продолжили свадебную пирушку на Кайзердамм до самого рассвета. Марсель же не подозревал, что глагол «расходиться» в русском языке содержит так много смыслов. Но в 10 утра невеста вместе с делегацией наиболее стойких гостей уже была в больнице, у палаты внезапно занемогшего мужа.