Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон
Тем не менее благосклонная реакция самой королевы подала влюбленным надежду на то, что в один прекрасный день они смогут осуществить мечту и пожениться. В конце концов, удавалось же им держать в секрете свой роман в течение почти пяти лет, начиная с королевского турне по Южной Африке в 1947 году, когда 16-летняя Маргарет, по ее собственному признанию, влюбилась в бывшего военного летчика. За прошедшие месяцы и годы взаимная дружеская симпатия переросла в полноценный любовный роман, который стало трудно скрывать. В один из уикендов 1950 года, во время посещения Балморала, молодая светская дама Джейн Вейн-Темпест-Стюарт заметила их взаимное влечение и сделала вывод, что они влюблены друг в друга. Вернувшись в Лондон, она рассказала матери о своих наблюдениях. Та категорически их отвергла: «Не будь такой романтичной и смешной. Он слуга короля. Она не может влюбиться в слугу короля, это было бы в высшей степени неприлично»35.
В то время он был не только слугой, а женатым слугой, хотя его брак носил тогда уже только номинальный характер. Смерть Георга VI в феврале 1952 года еще больше сблизила пару. Сочувствие Таунсенда ее горю помогало Маргарет заполнить образовавшуюся пустоту в жизни.
Какими бы ни были надежды влюбленных на одобрение их брака, Томми Ласселс вдребезги их разбил во время оскорбительного разговора с Таунсендом в своем кабинете. Он прямо заявил военному летчику: «Вы либо псих, либо дурак, если смеете хотя бы думать об этом»36.
Однако Таунсенда не только не уволили, но, напротив, повысили в должности. Королева-мать попросила его стать контролером ее двора, к которому относилась и принцесса Маргарет. В новой должности Таунсенд стал встречаться с принцессой еще чаще, чем в своей прежней должности королевского конюшего. Теперь в его обязанности входил переезд королевы-матери и принцессы Маргарет из Букингемского дворца в Кларенс-хаус.
Запутанная ситуация, в которой оказались романтические герои, а также непоследовательная политика вовлеченных сторон затянулись и обсуждались королевой и Ласселсом во время рождественских каникул в замке Сандрингем. В обсуждении принимали также участие Маргарет и Филипп. Определенное решение принято не было, хотя королева попросила сестру подождать до коронации, назначенной на июнь, и не предпринимать никаких шагов. Политика постоянного откладывания принятия решений стала характерной чертой правления королевы. Она предпочитала уйти на длительную прогулку с собаками вместо того, чтобы лицом к лицу встретиться с неприятной ситуацией.
Но все понимали важность и первоочередность коронации, подготовка к ней поглощала все время. В месяцы, предшествовавшие знаменательному торжеству, по праву считающемуся самым важным событием в период правления монарха, королева добивалась того, чтобы церемония прошла с «хореографической» точностью. Обмороки священников во время трансляции по телевидению не предусматривались.
В Букингемском дворце королева часами репетировала свои слова и отрабатывала путь к алтарю по импровизированному проходу в Белой гостиной, где к ее плечам прикрепляли многослойную материю. Елизавета слушала записи коронационной церемонии своего отца и даже надевала корону Святого Эдуарда во время выполнения будничной работы, чтобы привыкнуть к пяти фунтам веса на голове37. Порой она практиковалась, используя вместо короны мешочек с мукой, и без всякого смущения ходила с ним по дворцу. Во время одной из репетиций она отозвала в сторону епископа Дарема и умоляла его не шевелить бровями, так как это вызывало у нее смех.
Королева не забывала об оплошностях, произошедших во время коронации отца, и от ее внимания не ускользала ни малейшая деталь. Елизавета попросила положить в Вестминстерском аббатстве ковер с коротким ворсом, чтобы в нем не застревали каблуки и не запутывался шлейф, а также распорядилась прикрепить к короне две серебряные звездочки, чтобы архиепископ Кентерберийский не перепутал ее стороны. В Золотой государственной карете укрепили подлокотники, чтобы во время проезда по Лондону длиной в пять миль королеве было легче держать тяжелые скипетр и державу. Елизавета тщательно выверяла список гостей, выбирала цветы, цветочные гирлянды и цветовую гамму убранства для Вестминстерского аббатства. Она выбрала вариант почтовой марки, которую должны были выпустить к коронации, из 73 предложенных эскизов. Обычно Елизавета не отличалась тщеславием, но тут просмотрела десятки своих фотографий, выбирая наиболее выигрышный вариант макияжа и помады для телетрансляции. Она приструнила даже мужа. Репетируя в аббатстве присягу на верность новой королеве, Филипп преклонил колени, наскоро пробормотал свои слова, послал ей воздушный поцелуй и быстро ретировался. «Филипп, вернись и сделай так, как надо», – терпеливо сказала королева 38.
Несмотря на то что все детали были скрупулезно продуманы, модельер Норман Хартнелл все же пришил к платью крошечный блестящий цветок клевера с четырьмя лепестками – на счастье.
Приготовления пришлось на время отложить из-за смерти бабушки Елизаветы – королевы Марии, наступившей 24 марта 1953 года. Ей было 85 лет, и она осталась столь же верна долгу в смерти, как и в жизни. Перед самым концом она настояла, чтобы предстоящие торжества не прерывались и не откладывались из-за дворцового траура. Королева Мария не отличалась бурными проявлениями любви, но доказывала свою любовь и привязанность другими, более практичными способами. Она научила Елизавету секрету хорошей осанки и тому, как высокие каблуки и большие шляпы помогают женщине из королевской семьи заявить о себе с нужным апломбом. Она учила, что наилучший ответ на чрезмерную фамильярность или неуместное замечание – это продолжить улыбаться зашедшему слишком далеко собеседнику, словно не слыша его слов, и затем вежливо двинуться дальше.
Принцесса Маргарет, как и герцог Виндзорский, не проливала слез после смерти властной бабушки, вызывавшей у нее дрожь. Она не могла простить ей постоянной критики своей невысокой полноватой фигуры, особенно в подростковом возрасте. Королева Мария строго отчитывала Маргарет за ее пристрастие к пению, танцам и веселой компании.
Однако патриотическое пение, то и дело раздававшееся за воротами Букингемского дворца, старая королева одобрила бы. Там, в терпеливом ожидании и надежде хоть мельком увидеть новую королеву, собралась целая толпа, невзирая на холодный проливной дождь. Все надеялись, что с приходом молодого монарха начнется новая, елизаветинская эпоха динамизма, изобилия и надежды. Покорение Эвереста тоже было приурочено к дате коронации. На первой странице газеты Daily Express сообщалось, что британский и непальский альпинисты запланировали свое восхождение на самую высокую вершину мира именно на этот день 39.
