Император Наполеон - Николай Алексеевич Троицкий
Разумеется, культ Наполеона во Франции (да и за её пределами — в Италии, Швейцарии, Голландии, Польше) имел причиной не только ослепление его гением, но и реальные, вплоть до материальных, основания: жизнеутверждающие статьи гражданского кодекса, социальное равенство, явные признаки просвещённого абсолютизма. Правда, Наполеон не любил доморощенных философов и вообще «идеологов», включая самых выдающихся французских литераторов своего времени: Б. Констана, Ф.Р. Шатобриана, Ж. де Сталь. Книгу мадам де Сталь «О Германии», в которой Наполеон усмотрел принижение французов по сравнению с пруссаками, он собственноручно «бросил в камин» и повелел уничтожить весь её тираж. Саму мадам император выслал «за 40 миль из окружности Парижа», что для неё уже «было равносильно изгнанию из рая», а потом и вон из Франции[446]. Зато Наполеон всегда покровительствовал естественным наукам и всем видам искусств. Напомню читателю многозначащие факты из первого тома этой книги («Гражданин Бонапарт»): 17 академиков Наполеон назначил в Сенат, троих — на министерские посты и ещё одного (зоолога Б.Ж.Э. Ласепеда) сделал великим канцлером ордена Почётного легиона. Кстати, многие академики (П.С. Лаплас, Г. Монж, К.Л. Бертолле, Ж. Сент-Илер, Д. Ларрей, Ж.Н. Корвизар и др.), как, впрочем, и живописец Ж.Л. Давид, скульптор А. Канова, композитор Д. Паизиелло, актёр Ф.Ж. Тальма, были личными друзьями императора. Талантами корифеев искусств он старался украсить свой двор.
Двор Наполеона ошеломлял современников пышностью. По авторитетному мнению Гертруды Кирхейзен, «никогда дворцы французских королей не видали в своих стенах столько грации, красоты, столько блистательной роскоши, как во времена Наполеона. При его дворе роскошь была доведена до крайних пределов»[447]. Только на туалеты Жозефине отпускалось 600 тыс. франков в год, которых ей вечно не хватало (за год она могла купить себе больше 600 платьев)[448]. Как мирился с такой расточительностью жены Наполеон, привыкший во всём, не исключая расходов на самого себя, экономить? Мирился с трудом, скрепя сердце и периодически устраивая Жозефине скандалы (после которых Жозефина продолжала своё мотовство). Себе император назначил было годовую ренту («на всё про всё») в 25 млн франков — такую же как Людовику XVI, — но укладывался в 13 млн[449].
Кроме внешнего блеска Наполеон придавал своему двору художественное великолепие. Дворцовые залы украшались полотнами Давида и скульптурами Кановы, здесь лицедействовал великий Тальма и пела божественная Джузеппина Грассини, звучала музыка Л. Керубини, А. Гретри, Д. Паизиелло, Р. Крейцера под их управлением или даже в их собственном исполнении.
Оплотом достигнутого и залогом ещё большего могущества была для Наполеона армия. Унаследовав от революции систему всеобщей воинской повинности, согласно которой все французы от 20 до 25 лет, независимо от их социального положения, записывались на военную службу и подлежали призыву в армию, Наполеон вместе с тем сохранил множество льгот для призывников (например, призывник освобождался от военной службы, если успевал вступить в брак). Вообще, как подчёркивает Роже Дюфрес, при Наполеоне, вопреки распространённому мнению, «великая нация не была военизированной: в 1800–1810 гг. в армии служило лишь 5.77% всего населения (в Первую мировую войну Франции пришлось за 52 месяца мобилизовать 20% населения)»[450].
Автор фундаментального исследования «Армия Наполеона» О.В. Соколов подсчитал, что с 1799 до 1814 г. Наполеон призвал под ружьё «около 2 млн человек, из которых приблизительно 1 млн 600 тыс. были французами»[451], а кроме того — иностранные контингенты от вассалов Наполеона: итальянцы, немцы (из Рейнского союза), поляки, голландцы, швейцарцы. Срок действительной службы в армии составлял шесть лет.
Благодаря успехам французской экономики и за счёт ограбления почти всей Европы Наполеон лучше, чем кто-либо из его противников, обеспечивал свою армию материально. Задачу снабжения войск продовольствием император и его сподвижники всегда ставили вровень с сугубо военными. Не зря маршал Л. Даву сказал однажды своему квартирохозяину Людвигу фон Вестфалену (будущему тестю Карла Маркса): «Храбрость зависит от желудка»[452].
Но ещё более Великая армия Наполеона превосходила другие армии в социальном отношении. То была массовая армия нового, буржуазного типа, где все — солдаты, офицеры, генералы — были равны в правах человека и гражданина. Хорошо иллюстрирует эту особенность Великой армии сцена награждения её солдат прямо на поле только что отгремевшей битвы при Лубино в 1812 г. Свидетельствует очевидец, генерал, адъютант Наполеона и будущий академик граф Филипп де Сегюр: «Солдаты построились среди трупов своих товарищей по оружию и неприятельских воинов, на земле, изрытой ядрами и усеянной множеством боевой утвари, опрокинутых повозок и оторванных конечностей <…>. Но это поле смерти Наполеон превратил в поле чести <…>. Он последовательно окружал себя каждым полком, словно семьёй, громко вызывал офицеров, унтер-офицеров и солдат, спрашивая, кто самые храбрые из храбрых, и тут же награждал их. Офицеры называли, солдаты одобряли, а император утверждал <…>. То был монарх, но монарх революции; солдатам нравился государь — выходец из народа, который давал возвыситься всем»[453].
Не считаясь с происхождением своих соратников, Наполеон очень скоро уравнял простолюдинов и аристократов наградными титулами: пять его маршалов стали князьями[454], 14 — герцогами и 6 — графами империи. Но они заслужили все эти титулы (а ещё дворцы, ренты и прочие награды) воинской доблестью, самоотверженностью и кровью, пролитой за Францию. Когда один из старых приятелей маршала Лефевра завистливо подивился блеску его регалий и роскоши его замка, Лефевр предложил отдать приятелю всё своё богатство, но за цену, адекватную той, которую пришлось платить в боях и походах ему, Лефевру: «Мы пойдём в сад, я выстрелю в тебя 60 раз, и после этого, если ты останешься жив, — всё это твоё»[455].
Наполеон гордился социальным равенством своих воинов. Он ведь хорошо знал о средневековых порядках в армиях феодальных монархий, включая Россию, где, кстати, в 1803 г. солдаты сочинили и много лет распространяли сатирическую оду под названием «Солдатская жизнь» с такими строками:
Я отечеству — защита,
А спина моя избита.
Я отечеству — ограда,
В тычках, палках — вся награда <..>
Лучше в свете не
