Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - Сесили Вероника Веджвуд
Цель парламента была даже проще. Ему нужно было разбить армию короля, привезти его назад в Вестминстер в целости, сохранности и с должными почестями (но не свободой) и там добиться от него ратификации двух требований: парламентского контроля над военными силами королевства и над назначением королевских советников.
Король был искренен, утверждая, что желает защитить парламент и свободы своего народа. Парламентские лидеры были столь же искренни, настаивая на своем уважении к королю. Но значение таких слов, как «защита», «свободы» и «уважение», стороны понимали по-разному. Король хотел покончить с этим конкретным парламентом, но не желал уничтожения парламента как института. Лидеры парламента были готовы уважать его как личность, но не те прерогативы, которые он требовал. Каждая из сторон исполнилась решимости сделать другую зависимой и, значит, безвредной для себя. И обе были убеждены, что через несколько недель – самое большее месяцев – Бог благословит правое дело.
VI
К середине октября король начал поход на Лондон. Когда он проезжал по улицам Бриджнорта, люди радостно встречали его и над городом звучал приветственный колокольный звон. Рекруты продолжали прибывать. «Дорогая мама, – писал чеширский паренек, извиняясь за то, что убежал с армией, – мне было очень тяжело расставаться с тобой, но я подумал, что лучше поступить так, чем прощаться, как положено. Меня сильнее мучили бы угрызения совести, но это никак не изменило бы моего решения». В Уолверхемптоне последние валлийские рекруты влились в армию короля, у которого теперь насчитывалось более 13 тысяч человек. Солдаты пребывали в добром расположении духа и были более-менее дисциплинированны, но плохо вооружены. Склады местной милиции не покрывали их нужды. У пехоты не хватало мечей, у кавалерии защитного снаряжения и стрелкового оружия. Кроме того, у них не было палаток и было слишком мало грузовых повозок. В Кенилворте король назначил сэра Роберта Хита лордом – главным судьей, поскольку осторожный Бремстон, сказавшись больным, отказался ехать с королем и вести дело по обвинению графа Эссекса в измене.
Тем временем войска парламента выступили из Вустера в Уорик, чтобы перехватить королевскую армию. Из-за нехватки тягловых лошадей Эссекс к вечеру 22 октября дошел только до маленького торгового городка Кинетон, расположенного в нескольких милях южнее Уорика, а значительная часть его артиллерии отстала еще на день. В ту ночь король остановился в Саутеме, а Руперт с передовым отрядом – в Уормлейтоне, где его заметил отряд парламентской кавалерии, когда он добывал фураж. Эссекс, которому наверняка доложили о местонахождении Руперта, не стал ему мешать, возможно полагая, что при дневном свете он сможет более точно оценить королевские силы и направление их движения. На следующее утро, когда он шел в церковь, разведчики доложили, что крупные силы королевской армии обнаружены в трех милях к югу на склоне доминирующего на местности Эджхиллского холма, а также между ним и главной дорогой на Бенбери, Оксфорд и Лондон. Ночью сообразительный Руперт отправил королю сообщение и в темноте быстрым маршем занял со своей кавалерией вершину холма, где теперь ждал, когда подойдет пехота.
С Эджхиллского холма открывается один из самых красивых видов в Англии: обширные зеленые пастбища и плодородные поля, простирающиеся в сторону долины Эйвон. Но в то ясное холодное октябрьское утро офицеров короля больше волновало, чтобы их пехота заняла нужную позицию, а также передвижения Эссекса, чем роскошный пейзаж, освещенный осенним солнцем. Вершина холма давала прекрасный обзор лежащей внизу равнины, но склон был слишком крутым для действий кавалерии. В результате Эссекс беспрепятственно двинул своих людей занимать позицию для боя, и Руперт, видя, что противник намерен драться, стал спускать свою кавалерию с вершины холма на более пологие склоны. Позиция кавалеров была выгоднее, и Эссекс с беспокойством обнаружил, что вопреки тому, в чем его убеждали, у него нет существенного перевеса в численности. Армии были почти равны: у Эссекса около 2000 кавалерии и 11 000 пехоты, у роялистов около 3000 кавалерии и драгун и около 9000 пехотинцев.
Однако у Эссекса имелось дополнительное преимущество: он мог положиться на доверие и подчинение своих офицеров. Его войска были едины, и, хотя Эссекса нельзя назвать гением, он был спокойным, решительным и компетентным. Он вывел свои войска на позицию, так что правый фланг его кавалерии стоял на границе деревушки Редвей и был в некоторой степени защищен тропой и изгородями, поднимавшимися от деревни вверх по склону холма. В центре разместилась пехота с теми орудиями, которые успели добраться до места. И только левый фланг оставался полностью открытым для врага.
Роялисты занимали более сильную позицию, но последние два дня они шли по суровой местности, где с трудом находили еду и укрытие на ночь. Люди были голодны, а настроение командиров приближалось к точке кипения. Линдси, соблюдая интересы пехоты, советовал идти по долинам между многочисленных деревень, но возобладало мнение Руперта, и наступление пошло по открытой местности на большей высоте, где открывался хороший обзор для кавалерии и она могла двигаться легче. В быстром захвате Эджхиллского холма и при составлении плана сражения снова возобладало мнение Руперта. В результате Линдси запретил ему отдавать приказы пехоте во время боя. Руперт, ставивший военную целесообразность выше светского такта, возразил, что нельзя планировать сражение по частям, и настаивал, чтобы в дальнейшем копейщики и мушкетеры перемежались друг с другом по шведскому образцу. Недовольство Линдси перешло в ярость. Прямо перед войсками он швырнул на землю свой жезл и заявил, что если он «не годится командовать армией, то готов умереть полковником во главе своего полка». В таких неблагоприятных обстоятельствах место командующего пехотой занял сэр Джейкоб Эстли, опытный знающий солдат, который в свое время был наставником Руперта и знал, как с ним поладить.
На этом ссоры закончились, и они завершили планирование сражения. Руперт с четырьмя полками кавалерии и лейб-гвардией должен был стоять на правом фланге, Уилмот с пятью конными полками – на левом, пехота – в центре. Штандарт короля, который нес сэр Эдмунд Верней, реял над головами его одетых в красные мундиры пеших лейб-гвардейцев.
