Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии
Тогда же командир роты, наконец, догадался спешить часть разведчиков и отправить их в обход кишлака в тыл моджахедам. Однако те, сами увидев для себя опасность, стали уходить в ущелье. Удалось их только обстрелять, правда, 82-мм безоткатное орудие они бросили, а точнее, спрятали в одном из дворов кишлака в копне соломы.
Таким образом, мы потеряли троих человек (экипаж танка), сам танк и БМП. Вот к чему приводит самонадеянность и пренебрежение к противнику. Кроме того, в тот же день огнем нашей же артиллерии были серьезно ранены старшие лейтенанты Шапкарин и Стрельчук. Попал под пулеметный огонь душманов и был ранен двумя пулями техник 2 роты прапорщик Сергей Сонин.
После этой операции я укрепился во мнении, что длительные действия в определенных районах эффекта не дают. Приносят успех мощные удары авиации и вслед за ними – десантно-штурмовые действия. И все!
Дальше новая подготовка и новая операция. И так все время. А рейды в горах в пешем порядке – анахронизм. Даже в гражданскую войну в горах действовали горно-кавалерийские части. Это понимали все, в том числе и комдив, но не мы определяли характер операций в Афганистане.
Бесцельные же блуждания по горам наносили только вред: мы несли потери, выматывали людей, вносили психологический элемент неуверенности в способность эффективно бороться с бандформированиями. Тому есть множество примеров.
Так, буквально через неделю – 8 февраля, 2-я рота 395 мсп действовала в районе перевала Чаль (20 км северо-восточнее Ишкамыша) в поисках мифического учебного центра «духов». Сведения были получены от пленных, не проверялись другими источниками, воздушная разведка не велась из-за постоянного тумана и дождей. Однако было принято решение осуществить разведывательно-поисковые действия, причем для выполнения задачи была назначена не разведывательная рота полка, а обычная мотострелковая рота.
Как оно почти всегда бывает в горах, на подъеме к перевалу рота растянулась по тропе, головной взвод под командой лейтенанта Гадецкого оторвался метров на 300–400 от основных сил роты.
Выйдя на перевал, дозор – 4 человека был внезапно обстрелян небольшой группой «духов», при этом один солдат был убит, сержант тяжело ранен в голову, еще один раненый в ноги солдат спрятался за валун и открыл огонь по нападавшим. Другой солдат, абсолютно невредимый, побежал вниз от места боя. Душманы, видя, что их засада не достигла цели, отошли, так как видели сверху, что на перевал поднимается еще до 60 человек.
Удравший с места боя солдат, подбежав к Гадецкому, доложил, что дозор попал в засаду, все погибли, и душманов там видимо-невидимо. После этого они уже всем взводом рванули вниз. Вышли к главным силам роты, Гадецкий доложил о случившемся… и вот уже вся 2-я рота рванула где-то на километр назад.
Тем временем начало темнеть, наступила ночь. Командир 395 мсп подполковник Мазур, получив доклад командира роты, принимает решение направить в район боя разведроту полка. Разведрота выполняла другую задачу в стороне, и пока ее доставили в район действий, уже наступил рассвет. А 2-я мср сидела всю ночь на месте и неизвестно чего ожидала.
Разведчики под командой капитана Волика, командира разведроты, поднялись на перевал, обнаружили там наших солдат. Живым был только один, раненый сержант ночью умер, солдат же отморозил обе раненые ноги и двигаться не мог. Командир роты валил все на Гадецкого, а тот на сбежавшего солдата.
Солдат оправдывался, что очень испугался, ему показалось, что стреляют отовсюду десятки душманов. На вопрос к командиру 2-й роты, почему он не организовал разведку после случившегося и не попытался выручить дозор, тот сказал, что боялся новых потерь и фактически пожертвовал дозором якобы для того, чтобы спасти роту.
В Великую Отечественную войну за такие действия офицеры бы немедленно были направлены в штрафной батальон, но так как в 40А его не было, ограничились для них дисциплинарными наказаниями. Командира роты сделали командиром взвода, а Гадецкого куда ниже?
Он, кстати, ранее был командиром взвода у нас в разведбате, но я его оттуда убрал из-за высокомерного отношения к солдатам и тяги к рукоприкладству. Убрал, причем для сохранения его же жизни, так как в один прекрасный день он бы получил пулю в спину. Такое было.
Кстати, как мне рассказывали, зимой 1987 года так был убит командир разведывательной десантной роты в разведбате. Убийц не нашли, да и не искали. Проще было все списать на душманов. А такие случаи самосуда над офицерами, сержантами и особенно старослужащими были и у нас, и в других частях и соединениях ОКСВА.
Это война, у нее свои законы и правила, они во многом не совпадают с тем, о чем писали газеты и снимали фильмы люди, абсолютно далекие от реалий.
Развивая эту тему, расскажу еще об одном подобном случае, произошедшем в парке боевых машин разведбата после возвращения с операции в Ишкамыше.
Идет обслуживание техники. Я и командир батальона Тихонов стоим около боевых машин и что-то обсуждаем. Вдруг раздается очень глухой взрыв, больше похожий на выстрел.
Смотрю, от машины МТО (машина технического обслуживания на базе ЗИЛ-131) с диким криком бежит солдат. Его догнали, повалили. А у солдата…нет руки по локоть! Хлещет кровища. Затянули жгутом, немедленно отправили в медсанбат, находившийся в 300 м от этого парка. Там срочная операция, все обошлось нормально. Начинаем разбираться, что же произошло?
У ЗИЛа разворочен взрывом бензобак, вырвано днище. Но возгорания бензина не произошло, хотя вся земля под машиной мокрая от него. Начали просеивать грунт под машиной, нашли осколки от наступательной гранаты, кусочки костей и мышц от руки солдата.
Позже этот солдат, механик-водитель БМП, рассказал: «Я подошел к водителю МТО и попросил полведра бензина для обслуживания двигателя. Он дал мне ведро и шланг, сказал взять бензин из бака. Я открыл его крышку, оттуда торчал конец бинта. Потянул за этот бинт, он сначала пошел легко, потом за что-то зацепился и я не смог его вытащить. Тогда я запустил руку в бак и нащупал на дне какой-то предмет. Хотел его вытащить – но тут взрыв!»
Дело, видимо, обстояло так. Кто-то, взяв гранату, примотал ее предохранительную скобу бинтом к корпусу, вытащил чеку и в таком виде положил на дно бака с бензином ЗИЛа. Конец бинта прижал крышкой бензобака. Расчет был на то что, при движении машины граната будет елозить по дну бака, бинт размотается и сработает запал. Но этого не произошло, так как бинт зацепился за какой-то заусенец в баке. И граната взорвалась только после того, как ее пытались вытащить.
Кто положил туда гранату, так и не нашли. Скорее всего кто-то из молодых солдат, чтобы отомстить водителю-старослужащему. А пострадал совсем невинный человек. При официальном же разбирательстве свалили все на душманов: мол, диверсия, теракт. Это было наиболее удобно для командования, так как не надо было возбуждать уголовное дело и искать виновного. Однако я до сих пор уверен, что моя версия – правильна.
