Иван Хомич - Мы вернулись

Еще раз попробовал поднять голову - нет, держат за шиворот цепко!

И вдруг эта же рука сильно потянула меня теперь уже наверх. Последней мыслью было: "Будь, что будет..." Я подтянулся последний раз, встал на ноги и - очутился наверху. Холодный ветер, дождь и много свежего свободного воздуха.

Нащупав рядом Павла Антоновича, я вздохнул облегченно. Кругом было темно, от забора доносились удаляющиеся шаги охраны.

Я спросил Павла Антоновича:

- Где люди?

- Пробираются к лесу, - ответил он.

Вылез наверх и Роман.

Мы поползли. Миновав шоссе, встали и насколько могли быстро и бесшумно зашагали к лесу. Лагерный голод и нервные потрясения подействовали на мое зрение, я плохо видел. Зная это, Роман Александрович смотрел за двоих и старался на ходу рассказать мне обо всем, что нас окружало.

Пройдя метров четыреста, мы стали выдыхаться, надо было остановиться и передохнуть, Я спросил Романа:

- Ну, как?

- Да как в плохой бане, - не мылся, а мокрый.

Но все же невероятное напряжение последних суток понемногу спадало - самое опасное было позади.

Мы подошли к сборному пункту первого отряда. Там, настороженно оглядываясь, уже сидели человек шесть, Из подкопа подходили все новые и новые люди. Я сказал Роману, что нужно послать двух товарищей для обследования места и проверки последнего забора.

- Помните, через забор может быть пропущен ток высокого напряжения!

Два человека направились к забору на разведку.

Подошли еще несколько товарищей. Неожиданно в воздух взвилось несколько ракет, осветивших все поле. Мы попадали на землю. По лагерному валу шли два вооруженных немца. О захвате оружия сейчас нечего было и думать. Одна была мысль - лишь бы нас не обнаружили. Ракеты неверным мерцающим светом освещали темную землю, но немцы, видимо, пустили их просто для острастки. Так мы и расстались с ними благополучно.

Мы ждали еще несколько десятков человек, которые должны были подойти из подкопа на сборный пункт, но люди не шли. Близился рассвет, дорога была каждая минута; я посоветовал Роману Александровичу послать надежного товарища к подкопу - возможно, люди просто заблудились в темноте..

- Сходи-ка, Коля,- просто сказал Роман одному пареньку-фельдшеру, как будто речь шла о том, чтоб лекарство из аптеки принести.

Николай встал и ушел.

Прошло минут пятнадцать, раздался выстрел, за ним другой. Несколько человек вскочили, собираясь бежать, но, услышав команду: "Ни с места, садись!", - снова опустились на землю.

Кто-то сказал с тоской:

- Неужели погоня?

Но прошло еще некоторое время, в лагере было тихо. Мы уж подумали, что, возможно, оставшихся схватила охрана. Жалко было отчаянно и Колю, и Павла Антоновича, дежурившего у горловины.

Люди стали беспокоиться, торопить с уходом в лес. От проволочного забора вернулся один разведчик и сообщил, что ток через забор не пропущен.

Мы все-таки решили еще подождать и, наконец, услышали шаги. Подошли Павел Антонович, Коля, а с ними еще три или четыре человека.

- Все, - сказал Николай как ни в чем не бывало.

- А где ж остальные?

- Вот этих я стащил с нар, - так же спокойно пояснил Николай. - Тоже никак не хотели лезть обратно в подземелье. А остальных не нашел.

- Я ведь не мог там долго оставаться, - закончил он едва ли не извиняющимся тоном.

Оказалось, Коля - ни мало ни много! - не только вернулся к подкопу, но снова пролез через всю "трассу" и даже во втором блоке побывал. О выстрелах он сказал, что, очевидно, выпалил случайно кто-то из охраны.

Дальше ждать было невозможно и бессмысленно. Мы двинулись к последнему забору. Впереди - разведчик, за ним я с Романом и остальные. Хвост небольшой колонны замыкали Павел Антонович и Коля. На колючий забор накинули шинель, и, помогая один другому, все перебрались.

Вошли в рощу, нас обдало свежим запахом сосны и хвои. Ночь была темная, ветер утих. Как просторно, как душисто было в роще!

За все шестнадцать месяцев плена я первый раз радостно вдыхал свежий, свободный воздух и не мог надышаться. В роще мы вырезали палки, оставив на них сучки, в карманы набрали песку. Это было наше первое оружие на случай встречи с врагом. Теперь предстояло перебраться через реку Горынь, войти в лес, затем раздобыть настоящее оружие и расстаться с сучками - оружием древних времен.

Из рощи наш маленький отряд двигался уже по-военному, с мерами охранения. Впереди метрах в семидесяти - ста шел парный дозор, позади на расстоянии видимости двигалась охрана тыла. Каждый знал, что ему делать при встрече с врагом. Одни должны были нападать и сыпать песок в глаза фашистам, другие обезоруживать.

По плану мы намеревались пройти мост через приток Горыни, куда немцы, по словам жителей, иногда высылали засаду. Обойти его было невозможно.

После небольшой разведки установили, что верхний настил из досок снят, часовых или засады не заметно. С большой опаской стали мы пробираться по скользким балкам моста. Прошли благополучно. Огородами обогнули небольшую деревню и по проселку двинулись на юго-запад.

Дышать легко, морозный ноябрьский воздух придавал бодрости, свобода преумножала силы. Пока все шло хорошо, лагерь остался далеко позади. Похоже, у людей даже походка, даже лица сразу изменились.

Шли быстро. Один пожилой мужчина стал отставать - открылась старая рана на ноге. Он сказал, что не хочет быть помехой, и просил его оставить. Но люди подхватили товарища под руки и потащили на себе. Решили: если уж совсем не сможет двигаться, помочь ему добраться до ближайшей деревни и там сдать на попечение жителей.

Перед рассветом нам попались женщины, видимо местные колхозницы. Они-то и рассказали нам, где перейти реку Горынь и как пробраться в лес,

Занимался рассвет.

За рекой Горынью

Реку Горынь мы прошли беспрепятственно. Было уже почти светло, когда произошла встреча, стоившая всем нам немало нервов.

Идем мы, вдруг - навстречу двое в добротной защитной форме. Хорошая одежда, упитанный вид свидетельствовали о том, что это не наши люди. Оружия на них мы не заметили, но пистолеты, гранаты могли быть и под шинелями. Сама по себе встреча с двумя людьми - по виду охранниками или власовцами - никого не испугала. Нас было много больше, мы справились бы с ними даже без помощи нашего несовершенного оружия - палок. Пугало другое: а вдруг это только разведка, "наводчики", и где-нибудь поблизости, может быть даже на опушке леса, нас ждет гитлеровская засада. Тяжело было думать, что побег наш, осуществленный с такими трудностями, приведет нас не на волю, а в тоже гестапо на пытки и муки.

Встретились. Остановились. Обе стороны принялись выведывать друг у друга: кто куда путь держит.