Ария длиною в жизнь - Денис Александрович Королев
Сначала я, как и положено, спел арию Ленского. Потом вместе с секундантом, пришел Юрий Александрович и мы с ним спели канон «Враги» и затем стали снимать саму дуэль. Рассказать обо всем этом можно очень быстро, но продолжалось это очень долго, много часов. Проще было спеть сам спектакль.
Дуэль: Онегин – Ю. Гуляев, Ленский – Д. Королев
Я уже писал, что с Юрием Александровичем у нас были очень дружеские отношения, поэтому, несмотря на сложность съемочного процесса, «климат» на съемках был доброжелательный. У меня с Г. Писаренко на съемке сцен не было. Кажется, у нее, были сцена письма Татьяны и сцена в саду с Ю. Гуляевым.
Меня иногда спрашивают, в течение скольких лет я пел партию Ленского в театре, и кто повлиял на мою трактовку в наибольшей степени? Фактически я пел эту партию с начала моей творческой жизни и до ее окончания. В декабре 1963 года я впервые спел эту партию еще в оперной студии Московской консерватории. Таким образом, вся моя жизнь, вплоть до моего ухода на пенсию в 1986 году, прошла рука об руку с этой партией, в разных постановках, в разных городах и странах, с разными партнерами. Получилось, что первая моя роль в Большом театре был Ленский и последним моим спектаклем был тоже «Евгений Онегин». Вся моя творческая жизнь оказалась, как бы обрамлена этой партией. Выделить кого-то одного, кто повлиял на мою трактовку, трудно. Наверное, это было коллективное и постепенное воздействие. Сначала это была моя мама, которая прививала мне любовь к опере, любовь к поэзии. Кроме того, моя мама, как лингвист, демонстрировала мне эстетику стихов А. С. Пушкина, показывала особенности и глубину того или иного персонажа. Еще во время моей юности очень большое воздействие на меня произвел фильм «Музыкальная история» с С. Я. Лемешевым, где Сергей Яковлевич поет Ленского. Я много раз смотрел этот фильм, и мне всегда очень хотелось, как Лемешеву, спеть партию Ленского. Эта партия зрела многие годы, в том числе и в классе у Гуго Ионатановича, и в оперной студии, где меня учили, прививали хороший вкус, и в театре Станиславского и, конечно же, и в Большом театре. Существенное воздействие на меня оказала работа с Б. А. Покровским. Моя сестра – драматическая актриса говорила, что главное – чтобы образ героя вошел в сердце артиста, чтобы его не нужно было «играть». Надо, чтобы образ жил в тебе. Вот это, я думаю, и есть главное.
В 1970 году Борисом Александровичем была поставлена опера Прокофьева «Семен Котко» по роману В. Катаева «Шел солдат с фронта». Дирижер Ф. Ш. Мансуров. На сценах нашей страны эта опера не сразу завоевала свое место. Были случаи, когда на нее нападали и ругали. Но С. Т. Рихтер, когда услышал эту оперу, написал: «В тот вечер, когда я впервые услышал «Семена Котко», я понял, что Прокофьев – великий композитор». Покровский, как всегда, поставил очень интересный спектакль. Все персонажи имели свои ярко выраженные характеры. В спектакле была масса сценических находок. А приход немцев в село – так это просто шедевр. Творческими находками были такие исполнители, как А. Кривченя, М. Касрашвили, Г. Вишневская, В. Борисенко и другие. Эти артисты создали прекрасные, индивидуальные образы. Вместе они нарисовали противоречивую, сложную картину жизни села в военное время. В этой опере мне была поручена роль сельского парня Миколы. Партнершами моими попеременно были Е. В. Образцова и Т. И. Синявская. Спектакль имел очень большой успех. Когда в 1973 году театр поехал на гастроли в Милан, то, помимо «Руслана и Людмилы», «Хованщины», «Князя Игоря», «Евгения Онегина» там была представлена и опера «Семен Котко». Многие сомневались в целесообразности везти эту оперу в Милан, но опасения их были напрасны. Успех этой оперы был потрясающий.
В Милане был забавный случай, связанный с этой оперой. Среди персонажей в спектакле есть три сельские женщины, которые так по-деревенски и назывались: Первая баба, Вторая баба, Третья баба. И вот одна певица, которая пела партию Первой бабы, в итальянской программке на этот спектакль вдруг увидела, что у итальянцев ее персонаж назывался ПРИМАДОННА. Она очень смеялась. Потом она сказала Б. А. Покровскому: «Борис Александрович, я, наконец-то, выбилась у Вас в примадонны». Борис Александрович тоже очень смеялся.
В партию Лыкова в опере Римского-Корсакова «Царская невеста» я вошел в 1970 году. Это трагическая опера, построенная на действительных событиях эпохи Ивана Грозного. Партия Лыкова очень красивая и очень светлая, как бы контрастирующая с остальными персонажами. В ней у Лыкова имеется два сольных номера. Именно Лыков и Марфа (она же царская невеста) представляют светлое исключение в мрачном царстве Ивана Грозного, где убивает не только он сам, но также убивают и его приспешники.
Я очень любил петь эту партию. На первом моем выступлении в этой партии со мной произошел забавный случай. Я уже частично описывал занавес Большого театра. Но я не написал, что занавес имеет очень большой вес и значительную массу. Когда занавес закрывают, то всегда двое рабочих сцены с двух сторон держат края занавеса, чтобы он не зацепил что-нибудь на сцене. Если на пути занавеса стоит, например, стул или еще что-нибудь, то эти женщины отводят занавес в сторону, чтобы не смести их. Но рабочие управляют только краем занавеса. А сзади идут еще мощные складки, и при быстром закрывании (если это надо по решению оперы) эти складки превращаются в могучий инструмент, который, из-за своей большой массы, сметает все на своем пути. И вот в конце третьего действия, когда Малюта Скуратов объявил, что Иван Грозный выбрал себе в жены Марфу, все на сцене падают ниц перед царской невестой. Это конец действия. И при этом очень быстро закрывается занавес. В связи с тем, что это был мой первый спектакль в роли Лыкова, то я еще не знал коварного свойства занавеса. Я опустился на колени близко к рампе. И вот я стою, вижу, что занавес закрывается и вдруг, какая-то неведомая мне мощная сила подхватывает меня и несет на середину сцены, к радости всех, кто в это время там находился. Я ничего не понимаю, но я летел, как пушинка (а во мне все-таки 80 кг.) или как стрела, пущенная из лука. Оказывается, это та самая вторая складка, которая имеет очень большую массу и инерцию, и ни кем не управляется. При быстром
