Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - Андрей Кириллович Голицын
«В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в полуподвальном помещении дома Ипатьева по Вознесенскому проспекту города Екатеринбурга по решению Президиума Уралсовета были расстреляны бывший российский император Николай II (Николай Александрович Романов), бывшая императрица Александра Фёдоровна, царевич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга Николаевна, Татьяна Николаевна, Мария Николаевна и Анастасия Николаевна, а также лейб-медик Боткин Е.С., комнатная женщина Демидова А.С., повар Харитонов И.М. и лакей Трупп А.Е. Их трупы первоначально были вывезены в район урочища Ганина Яма в 15 км от Екатеринбурга в 2 км от деревни Коптяки, где утром 17 июля 1918 года трупы раздели и бросили в Открытую шахту, одежду и обувь сожгли, драгоценности изъяли.
Утром 17 июля 1918 года в связи с тем, что место сокрытия трупов было выбрано неудачно, Юровский Я.М. около 10 часов выставил караулы (а до этого что, никакой охраны не было? Из «Записки», например, известно, что на Ганиной Яме прибывший грузовик встретила разгорячённая алкоголем команда Ермакова, которая возмущалась тем, что привезли уже мёртвые тела, ожидая, оказывается, что им самим будет доставлено «удовольствие» расправы над Царской Семьёй. – А.Г.) и отправился в Екатеринбург для того, чтобы решить с руководством Уралсовета вопрос о новом месте захоронения либо уничтожения трупов. Сафаровым Г.И., Голощёкиным И.И. и другими было принято решение о том, чтобы часть трупов сжечь или обезобразить кислотой и захоронить в разных местах, а часть бросить в глубокие шахты, расположенные вблизи Московского тракта.
Для этих целей было выделено около 170 л серной кислоты и бочка бензина, ёмкостью около 10–12 пудов.
(Соловьёв не утруждает себя необходимостью документально подтверждать факты, им провозглашаемые. На каком основании он категорически заявляет, что на Ганину Яму была доставлена одна бочка бензина, не опровергнув сведения следствия Соколова, которые сообщают иную информацию? – А.Г.) Достать трупы из шахты поручили П.З. Ермакову. В течение всего дня 17 июля 1918 года Я.М. Юровский занимался поисками возможного места сокрытия трупов и осматривал глубокие шахты. Вернулся он в Екатеринбург только около 20 часов. В район Ганиной Ямы он направился около 0 час. 30 мин. 18 июля 1918 года и около 7 часов утра проследовал переезд № 184 Горнозаводской линии в сторону деревни Коптяки (значит, на этот раз Юровский из Екатеринбурга до Ганиной Ямы ехал более шести часов. Что-то многовато. – А.Г.). Утром 18 июля 1918 года под руководством П.З. Ермакова из “открытой шахты” достали все трупы расстрелянных. Трупы сложили недалеко от шахты и закрыли палатками. Мнения участников операции (так это преступление классифицируется постсоветским и очень «религиозным» представителем Фемиды. – А.Г.) о том, куда девать трупы, разделились – одни предлагали закопать их посреди дороги, а дорогу заездить, другие – отвезти к Верх-Исетскому пруду (по Соловьёву, оказывается, «закопать посреди дороги» «похоронщики» собирались уже на Ганиной Яме и вовсе не оттого, что «застряли окончательно». – А.Г.). По указанию Юровского выкопали яму, но каким-то образом через оцепление к Ганиной Яме подошёл знакомый П.З. Ермакова. Опасаясь, что место захоронения может быть раскрыто, Юровский приказал зарыть и замаскировать яму. Для того чтобы не раскрыть секрета, по словам Юровского, до темноты 18 июля 1918 года трупы находились в районе Открытой шахты. В ночь выехали из этого района и держали направление на Сибирский тракт (выше назывался Московский тракт. – А.Г.). Трупы везли сначала в телегах, а затем их переложили в грузовик. Грузовик по дороге два раза застрял настолько, что для того, чтобы его вытащить, пришлось сгружать трупы. Неподалеку от переезда 184 км около 4 час. 30 мин. в Поросёнковом Логу грузовик застрял окончательно, и его не могли вытащить в течение двух часов (полная каша; в половине пятого грузовик застрял, два часа его вытаскивали, в семь часов утра грузовик видели уже в Верх-Исетске: когда же жгли и хоронили? – А.Г.). Я.М. Юровский принял решение о захоронении трупов посредине дороги на Коптяки в районе переезда № 184.
В своих воспоминаниях (имеется в виду «Записка Покровского». – А.Г.) Я.М. Юровский так описал действия команды по уничтожению трупов: “Потом похоронили тут же, под костром, останки, и снова разложили костёр, что совершенно закрыло следы копанья. Тем временем выкопали братскую могилу для остальных. Часам к 7 утра яма, аршина в 2 (1,7 м) глубины, 3 (2,5 м) в квадрате была готова. Трупы сложили в яму, облив лица и вообще все тела серной кислотой для неузнаваемости, так и для того, чтобы предотвратить смрад от разложения (яма была неглубока). Забросав землёй и хворостом, сверху наложили шпалы и несколько раз проехали – следов ямы и здесь не осталось. Секрет был сохранён вполне – этого места погребения белые не нашли”».
Следуя за описанием события в Поросёнковом Логу, которое как юридический факт было принято постсоветским следствием, можно отметить, что вся похоронная процедура проходила при ярких солнечных лучах и что после того, когда была вырыта яма, ещё не менее часа пришлось провозиться с самим сокрытием трупов и заметанием следов своего присутствия. Следовательно, в возвратный путь похоронная команда в лучшем случае отправилась уже в девятом часу утра. Сторож Лобухин со своими домочадцами, надо полагать, к тому времени давно бодрствовал, но, по Соловьёву, как и по Юровскому, видеть, конечно, ничего не мог.
Заканчивает Соловьёв как бы вступительную часть документа, подводящего черту под всеми баталиями вокруг екатеринбургских останков, черту, что следует особо подчеркнуть, не соображением частного лица, а именем Генеральной прокуратуры РФ, то есть высшим судебно-надзорным органом страны, следующим заявлением: «На протяжении многих лет представителями русской эмиграции широко популяризировалась версия следователя Н. А. Соколова о том, что погибли все члены царской семьи, а их тела в районе брошенных шахт в урочище Ганина Яма расчленены и сожжены. Демонстрировались даже мелкие фрагменты костей “сожжённой семьи” (насчёт «демонстрации» – это не юридический факт, а домысел Соловьёва. – А.Г.). После обнаружения останков царской семьи у значительной части лиц, интересующихся проблемами, связанными с судьбой царской семьи, возникло стойкое предубеждение против “екатеринбургских останков”, обнаружение которых трактуется как “фальсификация, сделанная органами ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ или КГБ для того, чтобы ввести в заблуждение мировую общественность”. К этому добавляется попытка значительной части оппонентов представить убийство как “ритуальное”, связанное с “отчленением голов” членов царской семьи. Обыгрываются как “каббалистические” цитаты из стихотворения Гейне и некие четыре знака, найденные следователями в комнате, где
была расстреляна царская семья. Доводятся до абсурда некие “существенные противоречия”, якобы имеющиеся в белогвардейских документах следствия и дознания в воспоминаниях “советских участников расстрела и захоронения”» (криминалист столь высокого ранга не должен был бы делать
