Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Пьеса «Жан III» смогла «продержаться» только восемьдесят шесть представлений, «всего»! При таком энтузиазме можно было надеяться на большее, но некоторая часть публики не смогла справиться с бешеным ритмом этого творения, положившем начало новому направлению — «комедия а ля Marx Brothers».
Теперь Саша волновала только судьба его пьесы «La Prise de Berg-op-Zoom». Нужно было найти театр и режиссёра-постановщика на осень. Альфонса Франка (Alphonse Franck), владельца театра «Жимназ», рукопись совершенно не увлекла. Надо было искать в другом месте. Саша был настолько уверен в собственном таланте и своей звезде, что встретился с одним из самых непростых директоров театра в Париже, Густавом Куинсоном (Gustave Quinson)[49], который правил в театре «Пале-Рояль» (Théâtre du Palais-Royal). Последний очень хотел, чтобы пьесы Гитри шли у него, несмотря на некоторую эксцентричность автора «Жана III». Чтение проходило в несколько напряжённой обстановке. Как только Саша закончил, Куинсон задал вопрос, который его сбил с толку:
— Скажите мне, но скажите откровенно. По-вашему, в каком театре Парижа драматург мечтал бы ставить свои комедии?
— Забавный вопрос, ведь вы сами директор театра и...
— Да, да, я знаю. Но ответьте мне, не принимая во внимание мою должность.
— Хорошо. Самый значительный в моих глазах, конечно же, театр «Водевиль».
— Тогда ставьте «La Prise de Berg-op-Zoom» в «Водевиле»!
— Я вас не совсем понимаю?
— Вашу пьесу я считаю замечательной! И я хочу, чтобы её играли в лучшем для неё из театров. Ну так я пойду к Порелю и арендую «Водевиль»!
Таким поворотом событий Саша был несколько ошарашен, но на следующий день дело было сделано!
***
Лето в Нормандии входит в свои права. Супруги, в окружении множества друзей, отдыхают после великолепного, но столь утомительного года. Саша заканчивает «Pas complet», комедию буфф, которая будет поставлена в сентябре в театре «Мариньи» (Théâtre Marigny); состоится тридцать четыре спектакля.
С началом сезона пошли репетиции «La Prise de Berg-op-Zoom». Только Порель, с которым Саша помирился, неожиданно решил взять на себя обязанности режиссёра-постановщика! Очень скоро наш автор не выдержал и написал несколько страстных строк владельцу театра «Водевиль»: «До сих пор я сам писал, ставил и исполнял мои пьесы, чтобы быть ответственным за них, и, действительно, судьба так много раз благоволила мне, что я не чувствую в себе мужества снять с себя эту ответственность сейчас». И без лишних манер просит мсьё Пореля не появляться в театре до генеральной репетиции! Порель, не переносящий поведения «молодого самоуверенного выскочки», разносит это по всему Парижу, рассказывая, что пьесу ожидает страшный провал, и даже опускается до подлости, ставя в театральное расписание другую пьесу менее чем через месяц после даты премьеры Саша.
Но Куинсон уверен в себе, Саша тоже. И правильно делают, так как этих двух мужчин ожидает успех их начинания. Пьеса «La Prise de Berg-op-Zoom» выдержала двести представлений подряд в театре «Водевиль»: до 13 апреля 1913 года!
Эта довольно длинная пьеса полна находками и остроумием Саша. Она привлекает публику и потому, что чувствуется в ней влияние Алле, Капю и Фейдо. Критик Гастон Павловски (Gaston de Pavlowski) отдаёт должное автору: «С самого начала пьеса представляет собой набор изобретательных находок, логических нелепостей, сбивающих с толку, но которые, однако, не только никогда не выходят за пределы правдоподобия, но и в точности соответствуют нелепостям и нелогичности повседневной жизни. В этом смысле это гораздо более глубокая критика наших нынешних нравов, чем кажется на первый взгляд. [...] С каждым мгновением, с каждым словом, с каждой фразой мы ощущаем появление новых идей, неожиданных связей, взаимопроникновение идей, о котором мы и не подозревали».
Чего не видит Павловски, так это того, что это больше чем просто критика нравов. Гитри, как и Мольер в своё время, не только правдиво и талантливо набрасывает «мгновенную» картину своего времени, но прежде всего картину вечных отношений, которые управляют жизнью и чувствами людей.
Быть в своём времени будучи вне времени: вот ключ к постоянному успеху Гитри, который даже сегодня, более чем через пятьдесят лет после его смерти, по-прежнему находится в верхних строчках театрального репертуара и этим обеспечивает бессмертие своим пьесам... Во времена «Ноно» или «La Prise de Berg-op-Zoom» Саша, очевидно, этого не осознавал. Но к концу жизни он понимал, что часть его работ переживёт его самого.
Во время сотого представления 29 декабря 1912 года Порель, хитрый и лукавый как всегда, бросился на шею Саша, поздравлял и хвалил без конца. Он принёс свою «Mea culpa»[50] (признал свою вину) и добился обещания, что автор отдаст ему новую пьесу!
Начинающийся 1913 год полон надежд. Наступает время настоящих, длительных и хорошо оплачиваемых гастролей... В марте и апреле любимая и известная парижская театральная пара играет «Ночного сторожа» на юге Франции и в Италии. В мае, в Париже, возобновляется «La Prise de Berg-op-Zoom» в театре «Водевиль».
Семья Гитри построила в Янвиль-Жюмьеж (Yainville-Jumièges) дом для отдыха, который получил название «У Зоаков» («Chez les Zoaques»).
Успех окрыляет Саша, и летом он пишет две пьесы, «La Pèlerine écossaise» и «Стол на двоих» («Deux Couverts»). Октав Мирбо решает навестить его в усадьбе «У Зоаков». По прибытии он просит хозяина прочитать ему «Стол на двоих». Когда автор закончил чтение, повисла долгая тишина. Мирбо смотрит на него с лёгкой улыбкой и не произносит ничего, кроме двух слов в качестве комментария:
— Ещё, Саша!
— Извините, дорогой друг?
— Да, ещё, Саша! Прочитайте мне вашу пьесу ещё раз!
В конце второго чтения Октав Мирбо, поудобнее устроившись в кресле, бросил:
— Великолепно! Ваша пьеса, Саша, великолепна. Когда я говорю это, я имею ввиду, что «Стол на двоих» достойна «Комеди-Франсез», и что я сейчас же хочу отнести её Фероди (Maurice de Féraudy)[51], которому она понравится так же, как мне, я в этом уверен. И вы увидите, что он попросит Жюля Кларети (администратора дома Мольера)[52] включить её в репертуар!
Фероди действительно полон энтузиазма и становится лучшим защитником для молодого Гитри. Кларети принял Саша несколько раз и намекнул, что его пьеса вполне может претендовать на место в репертуарном списке «Комеди-Франсез»...
Прекрасное лето для Саша, он вносит последние правки в свою первую литературную работу, состоящую из размышлений и разнообразных наблюдений, настоящий проводник по его личной философии, полный энтузиазма и остроумия, которая появится у Мориса Бруноффа (Maurice de Brunoff) под названием «До дальнейших распоряжений» («Jusqu’à nouvel ordre»). Приведём небольшой отрывок из этого текста, редкого и, к сожалению, забытого, иногда восхитительно провокационного:
