Овидий Горчаков - Он же капрал Вудсток

Перед уходом фюрер поздравил фон Брауна как технического директора проектного бюро в Пенемюнде с присвоением ему звания профессора. Утром на обратном пути в Пенемюнде Дорнбергер вслух раздумывал над словами фюрера о повышении убойной силы наших ракет: "Чтобы наши ракеты стали всеуничтожающими, нужны новые виды энергии. Возможно, атомной энергии? Увы, это невозможно. Успехи, достигнутые в этом направлении научно-исследовательским отделом армейского управления вооружений, слишком мизерны. Вся эта работа сильно пострадала из-за разрушения норвежскими партизанами завода тяжелой воды в Норвегии. Понадобятся годы, чтобы сделать первые шаги, даже если бросить на это все силы...".

3. Операция "Король черного рынка"

- Хорошо, я первый расскажу о своем плане, - сказал Евгений, азартно блестя в темноте глазами. Он сбросил с себя мокрую кожанку, закурил, снова уселся на нарах. - Слушай! Мне еще вчера казалось, что я близок к решению нашей задачи, что нужно только что-то такое вспомнить, связанное с этими "аковцами". Потом твои слова: "Надо разведать, кто тут в округе богат". Что-то щелкнуло у меня в голове: "Чик!" Но щелчок был еще слишком слаб. Осечка вышла. А сейчас - новый разговор с "аковцами"... Я знаю, кого нам нужно тряхнуть!

- Погоди! - вдруг поднял руку Констант Домбровский. - Чтобы не было у нас с тобой никакого недоразумения, напишу-ка я тут на бумажке фамилию одного человека... - Он раскрыл полевую сумку, достал блокнот, остро отточенный карандаш фирмы "Фабер" - цветные карандаши в сумке торчали как патроны в патронташе, - Готово. Дуй дальше, приятель!

- Я тебе рассказывал о том сейфе в библиотеке... Черный рынок! А черный рынок - это валюта, это фунты и доллары.

- Пока мы сыграли вничью, - усмехаясь и качая головой, проговорил Констант. - Взгляни на бумажку! На бумажке была нацарапана фамилия Ширер.

- Верно! - радуясь и досадуя, воскликнул Евгений. - В "яблочко" попал! Он самый, голубчик. Штурм-фюрер СА Вильгельм фон Ширер унд Гольдбах! Король черного рынка! Какой же он король, если у него нет хоть одного задрипанного миллиончика фунтов стерлингов. Экспроприация экспроприаторов! А. Ширер еще какой экспроприатор! Штурмовик, "старый борец", офицер СС, кровосос, фашист! Предлагаю сегодня же ночью устроить налет на его имение. Противопехотные мины у нас еще имеются: взорвем дверцу сейфа. Где сейф, я видел. Две шашки по семьдесят граммов хватит? Хватит. Нет денег в сейфе - перероем весь дом от чердака до подвала. Поговорим с ним по-мужски: кошелек или жизнь!

- А зачем этому фашисту жизнь оставлять?

- Поработает на нас, а придут наши - в "Смерш" сдадим. Пусть кончает войну в лагере.

- Да, пожалуй, с его помощью можно лишить фюрера целого полка фольксштурма.

- Вот именно! Используем его связи, выжмем его как лимон... Мы сможем его крепко держать в руках. Ну а твой план? - ревниво спросил Евгений.

- Похож на твой. Но я думал не о миллионе, а о документах. С чего ты взял, что этот Ширер миллионер? Твой пан майор где-то прячет документы. Не в том ли самом сейфе? И зачем нам платить деньги, отобранные у фашиста, другому фашисту - белополяку, когда мы и так можем забрать эти документы? В нашем деле я все-таки не признаю игры без правил. Считаю, что платить деньги этому гитлеровцу в таких условиях просто неэтично.

- Что же, Костя, - подумав, сказал Евгений, хлопая друга по плечу, твой план идет дальше моего - операции "Король черного рынка". Надо сочетать оба плана. Ширер прекрасно знает о том, что у него под боком действуют русские и польские разведгруппы, но вряд ли опасается налета - ведь его имение стоит почти на самом шоссе Познань - Берлин. Найдем деньги - хорошо, найдем документы - еще лучше.

- Одно плохо в наших планах, - заявил Констант. - Это наша королевская операция засветит тебя. "Аковцы" обязательно будут подозревать тебя как наводчика. После налета ты не сможешь показаться им на глаза - убьют как муху.

- Я об этом тоже думал. Игра осложнится, только и всего. Сделаем так, что подозрение падет только на тебя, Констант. В конце концов, и "аковцы" поймут, что Юджин Вудсток, капрал Его Величества, не отвечает за своих русских друзей.

- Узнаю тебя, коварный Альбион!

- В крайнем случае капралу Вудстоку, возмущенному действиями русских, придется перейти под крылышко пана майора графа Велепольского.

- Отставить! Ты сломаешь себе шею или, вернее, тебе сломают ее эти фашисты-белополяки, а документы, чего доброго, потом окажутся фальшивыми.

- Ты веришь в шестое чувство разведчика?

- Как тебе сказать...

- А я верю. Я убежден в подлинности документов и готов пойти на любой риск, чтобы добыть их.

- Пожалуй, ты прав, тогда медлить нельзя - приступим к операции "Король черного рынка". Попов и Олег, наденьте фельджандармскую форму.

- Да разве на меня она налезет? - проворчал Попов.

- Димкина беда, - вставил Пупок, - что все двухметровые эсэсовцы еще в сорок первом под Москвой сгинули.

- Авось и налезет! Один из фельджандармов был огромного роста. Женя, останешься за меня. Послушай Лондон, тебе полезно. Только расскажи-ка мне подробнее, где нам искать этот сейф!.. И покажи на карте, где проживает "король".

- Туда километров двадцать с гаком топать, не меньше.

- Ничего, дотопаем и до свету вернемся домой. За продуктами тоже тридцать километров за ночь туда и обратно, в оба конца топаем.

Евгений провожал тоскливым взглядом товарищей. Щелкали затворы автоматов, Петрович ругал Димку Попова, уронившего в песок запасной рожок. Олег выпросил у Веры маленькое круглое зеркальце, чтобы при свете "летучей мыши" поглядеть на себя в форме фельджандарма.

И вот ребята ушли. Все смолкло. Только песок шуршит в конце туннеля, осыпаясь на солому под только что прикрытым люком. В тесной землянке вдруг стало просторно, слишком просторно. Сиротливо выглядят вещи, оставленные ребятами: учебники и словари немецкого и польского языков под общей редакцией Отто Юльевича Шмидта, полотенце Петровича, вермахтовское одеяло Пупка. Ушли ребята вроде и не на очень опасное дело, повел их осторожный и опытный командир, а сердце щемит, и обидно, что ушли друзья, а его, Евгения, оставили, как раненого или больного в санчасти.

- Ну что ж, Вера, - подавив вздох, нарушает тягостное молчание Евгений. - Давай послушаем Лондон, что ли.

Евгений включил приемник. Типичным для дикторов Би-Би-Си бесстрастным голосом англичанин читал в микрофон сообщение о продолжающемся обстреле Лондона и Южной Англии смертоносными ракетами. Лондон... Евгений любил этот город, город своего детства, любил его зеленые парки и памятники на площадях, тихие переулки со старыми домами диккенсовских времен, шумные улицы с двухэтажными автобусами и броскими комиксами в уличных киосках. В этом городе он ходил в школу для мальчиков на Райл-стрит, учился кататься на велосипеде в Гайд-парке, ездил с мамой смотреть достопримечательности Лондона и его окрестностей. Ходил с папой на могилу Маркса на Хайгетском кладбище. В этом городе - смешно и грустно вспомнить - он впервые, в десять лет, влюбился в девочку из советской колонии...