Лидия Бердяева - Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык

Смотрю на цветущие снежно-белые деревья, на весеннее небо, слышу издали щебетанье птиц — и не верю, не могу верить в возможность такого кровавого кошмара!

Вчера и сегодня провожу дома, никуда не выхожу. Отдыхаю после сильного переутомления. Ни пичкает меня разными каплями, пилюлями... Вечера все дома, читаем Ибсена... Как мало ценят его! Какое благородство духа, какая мощь, смелость! Насколько близок мне этот северный, но такой страстный, бурный дух, и какими жалкими кажутся по сравнению с

105//106

ним все современные писатели, [особенно французские: Жид, Мориак[245], Мальро и пр.]

Ни очень сосредоточен. Пишет статью «Персонализм и марксизм»[246].

Пятница, 12 апреля

Утром читаем в «Послед<них> Новостях» вырезку из «Правды» (советской), где сказано, что «Николай Бердяев — белогвардеец»[247]. Итак, «Возрождение» считает его «красным генералом», а «Правда» — «белогвардейцем». Вот как пишется история!

(Продолжаю в третьей тетради)

Тетрадь третья

Июль 1935

Ни ездил в Англию, в Оксфорд на конференцию, и в Лондоне читал доклад о социальном христианстве на собрании под председательством поэта Эллиота[248], недавно обратившегося в христианство.

Август

Ни ездил в Pontigny на декаду об аскетизме. Встретил там еврейского писателя-мистика Бубера[249] и проф<ессора>-итальянца Бунаиоти (католика, excommunié* и изгнанного из университета)[250]. Оба они очень понравились Ни, особенно Бубер. Был там и Де-Беккер. Декада прошла очень оживленно, много участников (60 человек). К Ни отношение очень хорошее. Им очень интересуются, и он сам чувствует себя там в своей атмосфере. Пока это единственное место, где он встречает людей большой культуры, свободных в высказывании своих мыслей. Его там любят и ценят.

Вернувшись, Ни заявляет, что я и сестра должны ехать с ним в Виши. Вопрос этот обсуждался уже давно и получил неожиданное разрешение благодаря гонорару из Испании. Этот гонорар дал нам возможность этой поездки. В конце августа мы втроем уехали в Виши и лечились там 3 недели. Доктор, наш милый Ardouin, нашел, что мы сделали очень хорошо, т. к. у всех нас организмы очень переутомленные и требуют хорошего ремонта... Поездка была очень удачной благодаря чудесной погоде, и жили мы очень удобно в отеле, где Ни ос-

* Отлученного от Церкви (фр.)

107//108

танавливается вот уже 7 лет: Hôtel Plaisance. Симпатичные хозяева, хороший стол, рядом прекрасный, уютный парк, где так хорошо гулять среди зеленых ковров лужаек вдоль берегов реки Allier...

Мы хорошо отдохнули и возвращались домой бодрые и веселые... Но здесь нас ждала тяжелая болезнь мамы... Она оставалась под наблюдением двух дам, наших хороших знакомых. Чувствовала себя все время нашего отсутствия очень хорошо, писала нам бодрые, даже веселые письма. А на второй день нашего приезда вдруг перестала владеть правой рукой и ногой... Доктор нашел кровоизлияние и уложил в постель. Бедная наша старушка, такая жизнерадостная, теперь едва двигается...

Воскресенье, 22 сент<ября>

Несмотря на болезнь мамы, к 5 ч. у нас собираются: Л. Шестов, Федотовы, Либ, П. К. Иванов. Никто еще не знал о болезни. Л. Шестов пришел проститься перед отъездом в Палестину, куда он приглашен читать лекции. «Как бы ты не попал в плен», — говорю я ему, шутя. «Не беда, — отвечает он, — выручат в случае чего!» — «Если к итальянцам — еще ничего, ну а если к негусу, то тебе несдобровать...»

Война висит в воздухе, и все разговоры вокруг нее. Либ убежден, что Муссолини не уступит, горячится, волнуется...

Все расходятся рано, т. к. маме нужен покой.

Вторник, 24 сент<ября>

Письмо от моей бедной Рахили из Иерусалима. Одиночество, неприкаянность. Родственники не очень, видимо, ей рады, и это ей так больно сознавать!

К 4 ч. приезжает Ф. Пьянов с патером Видрингтоном (англо-кат<олический> священник). Живой, милый старик, любит русских и помогает Пьянову в его начинаниях... Войдя, он заявляет, что приехал сказать Ни о том огромном влиянии, кот<орое> он имеет в Англии. По его словам, английская религиозная мысль в последнее время находилась под влиянием немецкой, а теперь под влиянием Бердяева. Его всюду цитируют, ссылаются на него даже епископы...

Нужно сказать, что такой успех для Ни совсем неожидан, т. к. он часто мне говорил, что в Англии его поймут и оценят меньше, чем где-либо. И это тем более ему приятно.

108//109

Среда, 25 сент<ября>

Утром маме нехорошо, затем лучше... Письмо Жене (сестре) от Флоранс. Мы встретились с ней в Виши. Ее муж все так же плох, и надежды мало на его выздоровление.

Днем Фед. Ив. Либ. Ни уехал по делам в Париж, вернулся к обеду. В 9 ч. звонок. Опять Либ, и с ним проф. Ганеман, изгнанный из Германии. Не могли их принять из-за больной мамы. Вечером слушали музыку по радио — концерт Баха в Англии. Ни, слушая, говорит: «У Баха никакой устремленности. Это музыка небес».

Четверг, 26 сент<ября>

Когда болезнь входит в дом, она все покрывает своей тенью. Самый яркий солнечный день кажется сумрачным, голоса звучат глухо...

До вечера день — в мелких заботах и уходе за мамой. С ней трудно, т. к. она очень мнительна, плохо выносит боль... Я и сестра очень утомлены... Вечером, когда мама уснула, все же продолжаем наши чтения. На этот раз Лескова, кот<орого> я не люблю, не чувствую или, скорее, чувствую, но как что-то мне чуждое, какую-то фальшивую ноту.

Перед чтением я говорю на тему, о кот<орой> много думала: «Возьмем такой факт: замучили девочку (сегодня было в газете). Мне скажут: "Воля Божья". Можно ли примириться с таким ответом? Для меня он невозможен. Для меня Бог — это добро, свет, красота, и мысль о том, что Его воля может проявиться в преступлении, кажется мне кощунством! Но тогда как же? Ведь Он всемогущ, скажут мне». «Бог действует в добре, а не в зле. Его и силы, и власть проявляются лишь в плане добра», — говорит Ни.

«[Однако,] Он может остановить преступление, не допустить его, возразят мне».

«Нет, не может. Он — свобода, а свобода несвободна нарушить чужую свободу. Бог не может остановить преступную руку, т. к. это было бы с Его стороны насилием. Он может лишь одно: сделать все от Него зависящее, чтоб преступник покаялся...»

Ни: «Этот вопрос связан с вопросом о Промысле, вопрос очень важный и сложный».