Александр Тищенко - Ведомые Дракона

Перед вечером, когда мы произвели последнюю посадку, адъютант эскадрильи Петр Корюков доложил, что нам разрешено отдыхать. Мне нравился этот энергичный, неугомонный человек. В недавнем прошлом он был хорошим боевым летчиком, отмечен несколькими наградами. После тяжелого ранения старший лейтенант Корюков снова вернулся в авиацию. Став начальником штаба, он и здесь проявил себя с самой лучшей стороны. Добросовестно выполняя свои прямые обязанности по службе, адъютант добровольно взял на себя также заботы о быте и питании личного состава.

Вот и на этот раз Корюков ухитрился почти на голом месте создать людям приличные условия для отдыха, организовать ужин и обеспечить всех топливом. Кто был на фронте, тот знает, как такая забота поднимает у бойцов боевой дух.

Возле Сиваша наш полк пробыл недолго. Вскоре мы перелетели на другой аэродром.

Со второй половины апреля началась непосредственная подготовка к штурму Севастополя. Проводилась разведка оборонительных рубежей противника, наземные войска пополнялись людьми и техникой, подтягивались тылы.

Однажды под вечер всех комэсков вызвали в штаб полка. Там были наш новый командир майор Попов, сменивший Корнилова, и командир дивизии полковник Корягин.

Комдив собрал нас затем, чтобы ознакомить со свежими данными о противнике. Он сообщил, что вражеская авиация сосредоточена в основном в двух местах: на мысе Херсонес и в районе поселка Шестая Верста. Там находятся преимущественно истребители, а бомбардировщики базируются на аэродромах Румынии.

- Нашей дивизии, - сказал в заключение полковник Корягин, - поставлена задача - завтра же нанести удар по аэродрому на мысе Херсонес. В налете будут участвовать два полка - ваш и майора Рубахина. Вылет на рассвете.

...Мы стали готовиться к завтрашнему дню, а Федоров по приказу командира полка отправился на разведку аэродрома. Надо было уточнить место его нахождения, расположение на нем самолетов и нанести на карту позиции зенитной артиллерии.

- Аэродром находится на косе за Севастополем, - доложил Федоров, вернувшись из разведки. - Самолеты стоят у самой воды, их не меньше сотни. Зенитчики по мне не стреляли, их позиции не обнаружил...

Хотя доклад Федорова не отличался обилием сведений, он все же помог командиру уточнить план выполнения задачи.

- Полк идет колонной, - объявил свое решение майор Попов. - Впереди эскадрилья Машенкина, замыкает колонну эскадрилья Федорова. На Херсонес выходим через Северную бухту. За Севастополем начинаем снижение. Бомбы сбрасываем с первого захода. Затем используем пушки и пулеметы. Дальнейшие действия - в зависимости от обстановки.

...Мекензиевы горы остались позади. Показалась Северная бухта, прикрытая редким туманом. Хорошо видны вражеские корабли на рейде, развалины Севастополя.

- Растянуться в кильватер. Приготовиться к бомбометанию! - послышалась в наушниках команда ведущего группы полковника Корягина.

И в этот момент по истребителям открывают огонь крупнокалиберные зенитные орудия вражеских кораблей. Сначала снаряды рвутся где-то в стороне и сзади, но постепенно разрывы становятся все ближе и ближе. Приходится маневрировать.

Когда показался вражеский аэродром, майор Попов скомандовал:

- Машенкину - южная стоянка, Тищенко - западная. Я атакую северную.

Одна за другой восьмерки истребителей устремились вниз, сбрасывая бомбы. Над аэродромом взметнулись десятки разрывов, в нескольких местах вспыхнули пожары.

- Рубахин, с востока приближаются "мессершмитты", - услышал я голос командира дивизии, когда выводил самолет из пикирования.

- Вас понял. Атакую!

Над аэродромом возникла своеобразная обстановка. Внизу, среди разрывов зенитных снарядов, кружили истребители нашего полка, атакуя стоянки самолетов. Чуть выше группа прикрытия вела бой с "мессершмиттами".

Во время второго захода ловлю в прицел "юнкерса" и даю по нему длинную очередь. Вижу, как снаряды рвутся на его плоскостях и фюзеляже. Вдруг мой "як", словно наткнувшись на какое-то невидимое препятствие, вздрагивает и начинает крениться. В него угодил снаряд зенитки. С трудом вывожу самолет в горизонтальный полет и направляюсь в сторону моря. Оглядываюсь: летчики эскадрильи идут за мной. Хорошо, думаю, все целы. И в этот момент в эфире раздалась команда полковника Корягина:

- Задание выполнено. Уходим вдоль побережья.

Едва мы успели произвести посадку, как над аэродромом пронеслась пара "фокке-вульфов". И сразу же рядом со стоянкой разорвалась бомба. А через несколько секунд, когда самолеты скрылись, грохнул второй взрыв - у командного пункта. От неожиданности мы на минуту растерялись, а потом бросились к щелям. Вот так штука! На штурмовку вражеского аэродрома фашисты немедленно ответили нам тем же.

- Двухсоткилограммовые! - определил кто-то калибр бомб. - А одна - с замедленным взрывателем.

- Находчивые, черти, - отозвался другой. - Момент для налета выбрали удачный: наши еще не успели заправить самолеты.

Начиная с этого дня налеты гитлеровцев стали регулярными. Стоило какой-нибудь группе сесть, как на аэродром с большой высоты неожиданно сваливались вражеские истребители. Сбросив бомбы, они на бреющем стремительно уходили прочь. Мы пытались бороться с ними, стали выделять дежурную пару для прикрытия посадки, но эффект был незначительным. Фашисты, внимательно наблюдая за нашим аэродромом, все-таки умудрялись выбрать подходящий момент, для того чтобы преподнести нам сюрприз.

Однако скоро налеты вражеских истребителей внезапно прекратились. Мы, конечно, не без удовольствия это восприняли и заинтересовались, кто же отучил фашистов от таких прогулок. Пристали с вопросом к Ивану Федорову, которого недавно зачем-то вызывали в штаб корпуса.

- Верно, вызывали, - с лукавой улыбкой ответил Федоров. - А вы что, скучаете без гостей?

- Брось туманить. Выкладывай, как было, - насели на него летчики.

- Да очень просто. Караулили немцев неподалеку от их аэродрома. Как только они взлетали, мы прицеплялись к ним и учили их уму-разуму, - все так же весело продолжал Федоров.

- Кто это мы?

- Всего было пять пар, выделенных по распоряже_нию генерала Савицкого.

* * *

На наш аэродром села эскадрилья разведывательно-корректировочного полка. Старые знакомые! Анкудинову и мне было как-то неудобно смотреть в глаза летчикам после того злополучного случая с "илом". Но они поспешили заверить, что никакой обиды на нас не имеют, что, мол, глупо из-за нелепой случайности нарушать былую дружбу. Хорошие ребята, эти разведчики-корректировщики. И служба у них, пожалуй, потруднее нашей. Как ни говори, истребитель имеет больше возможностей вернуться с задания невредимым.