Элизабет Хереш - Цесаревич Алексей

«Да отодвиньтесь же немного, иначе я задохнусь».

На что Гирш отвечает:

«Но, Ваше Величество, сегодня я курю первую и совсем крохотную сигару».

«Ничего себе маленькую — от нее идет столько дыма, как если бы горела целая табачная плантация! Никотин — это яд!»

«Совершенно верно, — спокойно соглашается Гирш, — но замедленного действия. Я принимаю его уже пятьдесят лет без перерыва, и до сих пор он мне не повредил».

Во время шестидневной поездки все идет своим чередом. Отец Алексея и в поезде — как и на борту яхты — выполняет свою рутинную работу. За стол к чаю царю приносят новые агентурные донесения. Днем он уединяется в рабочем кабинете. Перед крупными станциями является министр со списком тех, кто ожидает царя на перроне. Тогда он обычно выходит — без семьи — со свитой для встречи с местными властями; как правило, губернаторы приглашаются проехать в поезде до границ их губерний, но чаще всего это военные, делающие царю по пути доклады.

Таким образом, за несколько дней поездки в более тесном пространстве, чем во дворце, Алексей больше узнает о царских буднях и знакомится с гораздо большим количеством людей, чем в обычные дни Царском Селе.

По вечерам царь забирает Алешу в свой вагон. Весьма приятно проводит царевич время в обществе адъютанта свиты, всегда терпеливо и с юмором отвечающего на его бесконечные вопросы. Затем царь переходит, обычно без царицы, в вагон-ресторан. Там за чаем задерживается побеседовать или сыграть с адъютантом в домино. Когда царь проигрывает, ему приходится посылать лакеев за деньгами, так как он не носит с собой денег.

Почти недельная поездка на поезде завершается в портовом городе Севастополе, базе Черноморского флота. «Папа» настроен менее радостно, чем Алеша: еще свежи в памяти воспоминания о мятеже экипажей некоторых кораблей в 1905–1906 гг. Когда же царская семья выходит из поезда, население приветствует ее с таким сердечным воодушевлением, что вскоре Николай забывает свою сдержанность.

От перрона до морской набережной расстелена красная ковровая дорожка. Народ напирает на оцепление, чтобы рассмотреть престолонаследника. «Вон он! Царевич, царевич!» — непрерывно доносится из толпы. Алеша немного смущенно отвечает на приветствия. У пристани ожидает небольшое судно, которое, под эскортом восемнадцати черных лодок, все матросы которых выстроены вдоль борта, доставляет семью к «Штандарту», стоящему на якоре на рейде. Алеша очень старается, чтобы его осанка была образцовой, а жесты, которыми он отвечает на приветствия слева и справа, величественны.

Его отец пишет об этом царице-матери:

«Вначале — должен признаться, — я пытался вести себя сдержанно и натянуто по отношению к матросам Черноморского флота, давая им почувствовать, как нелегко забыть позорные события 1905 г. Но когда увидел старания, которые они прилагали, чтобы заслужить прощение, и их желание работать над этим, не щадя сил, и те результаты, которых они действительно достигли, то начал менять свое отношение и постепенно оттаивал. Меня всякий раз трогали радостные возгласы команд каждого корабля, пока мы плыли к яхте г особенно, когда они видели Алексея. […] Шлюпка Алексея проходила всегда первой перед командой, и он приветствовал каждый корабль еще громче, чем предыдущий».

К восторгу Алексея перед отъездом в Ливадию семья задерживается в Севастополе. Так что Алексею представляется возможность под компетентным руководством самого командующего Черноморским флотом адмирала Бострема проинспектировать важнейшие из боевых кораблей. В каюте капитана престолонаследник щупает матрац, так как, по его сведениям, он должен быть жестким. Однако участвовать в дальнейшей программе, включавшей стрельбища, маневры подводных лодок и посещение гарнизона, Алексею не позволили.

В это время он гостит на вилле адмирала Бострема, как то подобает престолонаследнику: издалека привезен мелкий песок, чтобы у него и его сестер была площадка для игр. Кроме того, заблаговременно вырыт искусственный рыбный садок, куда вместе с рыбами запущены моллюски, крабы и прочие ракообразные. Престолонаследник может в любое время и в свое удовольствие рыбачить и даже составлять свое собственное рыбное меню. Алексей азартный рыбак, но улов отпускает: «Нет, пусть живут!» — твердит он.

Наконец, «Штандарт» идет на Ялту. Когда яхта входит в гавань, ее встречает огромная толпа, теснящаяся на молу. И здесь хотят видеть престолонаследника, впервые приезжающего в Крым. Разве не с таким же любопытством и воодушевлением встречали ялтинцы пятнадцать лет назад невесту нынешнего царя, когда она по вызову находившегося в Ливадии смертельно больного царя Александра III впервые приезжала в Россию?

Когда царская семья ступает на трап, все собравшиеся запевают царский гимн. Развеваются флаги, слышатся дружеские приветствия. Главным образом в адрес Алексея. Наследник сидит в автомобиле рядом с отцом — а не с сестрами. Это «делоне-бельвиль», любимая марка царя из приблизительно тридцати моделей его гаража. Царь коллекционирует автомобили с 1902 г., но для Ливадии они все еще редкость. Царь пишет матери: «Мы распорядились доставить сюда несколько наших автомобилей, чтобы ездить по превосходным здешним дорогам, и это существенно сокращает расстояния. Лошади больше от них не шарахаются».

Расстояние от гавани до летнего дворца невелико; вдоль трехкилометрового серпантина, ведущего вверх к дворцу на пригорке, — радостно возбужденные жители из окрестностей. Теперь Алексей отвечает на приветствия уже с большим сознанием собственного достоинства — неизменно на военный манер, поднося правую руку к козырьку.

Южный пейзаж — пинии и кипарисы, пальмы и буйство цветов, маслины и бесконечные виноградники, доминирующие в приморском ландшафте Черного моря, в некоторых местах обрывавшегося кручами к морю, благоприятно воздействует на всех членов семьи. «В Ливадии жизнь, в Царском Селе служба», — лаконично определяет старшая сестра Алеши чувство, охватившее всех здесь — в веселой и непринужденной атмосфере этого солнечного места.

Царское имение расположено на 320 гектарах и простирается до берега Черного моря.

Для Алексея оборудована собственная игровая площадка, где он ежедневно с товарищами ставит палатку. Его здешние друзья — юные следопыты одного объединения, созданного еще во времена Петра Великого. Его члены по достижении необходимого возраста переходят на военную службу. Со своими новыми товарищами, под неусыпным наблюдением матроса Деревень-ко, царевич разжигает у палатки костер и печет картофель. Однажды ходоки одного из его полков просят аудиенции у престолонаследника. Тот немедленно прерывает игру и с важным видом поясняет своим товарищам: «Я должен идти. Меня призывают мои обязанности!» И удаляется, внимательно следя за тем, чтобы его адъютант следовал за ним точно на предписанном расстоянии в три шага.