Владимир Силантьев - Воздушные разведчики

"Наш генерал" был худощавый, стройный, подтянутый и общительный. Многие из нас еще не родились, когда он уже закончил летную школу и служил в 1-й отдельной истребительной эскадрилье вместе с Валерием Чкаловым. Впоследствии он окончил две военные академии, выступал в печати с теоретическими статьями о роли авиации в современной войне.

До праздничного ужина оставалось еще много времени, и генерал-лейтенант встретился с командованием полка, интересовался результатами последних вылетов. Он отлично ориентировался на карте северо-запада нашей страны, перечисляя по памяти названия городов и даже небольших населенных пунктов. Генерал сразу снискал этим глубокое уважение наших штурманов. Те, кто близко знал Дмитрия Давыдовича, не удивлялись его блестящим картографическим познаниям. Города и железнодорожные узлы, которые фотографировали наши разведчики, были ему хорошо известны еще со времен гражданской войны.

Военную форму будущий генерал надел впервые, когда ему было всего одиннадцать лет. Он родился в семье военного. Отец командовал пехотным полком и погиб в русско-японскую войну под Ляояном. В 1916 году юный Дмитрий окончил кадетский корпус и успел повоевать в первой мировой войне, отличился, был награжден Георгиевским крестом. Он во всем стремился подражать отцу и старшему брату, тоже военному, который дослу-o жился до полковника в старой армии и без колебаний встал на сторону Советской власти. Старший брат посвятил жизнь артиллерии и вырос в крупного советского военачальника.

Дмитрий Давидович также начинал с артиллерии. В годы гражданской войны он воевал на бронепоезде начальником боевого борта, освобождал Тарту, сражался за Псков, затем за Витебск и Бобруйск. А позже он преследовал на бронепоезде банды Махно под Миллеровом, Белой Калитвой и Кривым Рогом. И теперь, разглядывая карту временно оккупированных территорий нашей Родины, он живо представлял себе города, которые нам предстояло разведывать с воздуха.

Генерал-лейтенант был, конечно, в курсе стратегических планов Верховного командования на 1944 год, а также предстоящих операций на нашем направлении. Из задач, которые обрисовал генерал перед полком, становилось ясно, что наша армия готовится к наступлению и разведчики должны будут внести коррективы в свою боевую работу.

- Пока нет полетов, надо летному составу еще раз изучить организацию и тактику немецких войск при отступлении, - рекомендовал генерал.

- Мы этим постоянно занимаемся, не забываем, - ответил начштаба.

- Учтите следующее: когда враг будет откатываться назад, да еще на огромных просторах, бои примут весьма маневренный характер. Потребуется четкая и оперативная работа разведки. Причем данные разведки будут быстро устаревать, запаздывать, так как и сама связь при маневренной войне находится в движении. На воздушных разведчиков падает основная работа. Ваши друзья-товарищи, воюющие на южных фронтах, познали это на своем опыте...

Грендаль рассказал, что боевая работа воздушных разведчиков в районе Курской дуги началась задолго до решающих сражений в июле 1943 года. Начиная с марта, когда фашисты стали сосредоточивать там крупные силы, воздушные разведчики изо дня в день следили за передвижением гитлеровских полчищ. Несмотря на предосторожность и скрытность врага, разведка своевременно обнаружила наращивание бронированного кулака на Курском направлении. Воздушная разведка установила также концентрацию авиационной техники - три тысячи самолетов люфтваффе.

- Результаты разведки с воздуха, - продолжал генерал, - подтвердились другими средствами разведки.

В итоге командование получило возможность решить вопрос об усилении и развитии нашей обороны в глубину. И наступление вражеских группировок утром пятого июля не застало нас врасплох...

Генерал вспомнил, как один экипаж разведчиков вовремя обнаружил и сфотографировал новые мощнейшие танки "тигры" и самоходки "фердинанды". Опыта борьбы с ними мы еще не имели. "Тигры" были выдвинуты в исходное положение для атаки в районе перелесков и кустарников севернее Понырей. Благодаря своевременным разведданным атаку удалось упредить. За двадцать минут до наступления "тигров" и "фердинандов" наши штурмовики засыпали их специальными противотанковыми бомбами. 70 машин загорелось, остальные расползлись по лощинам. Атака была сорвана.

"Как жаль, что подобной атакой нам не удалось сорвать фашистский блицкриг в июне 41-го!" - подумал генерал.

В результате внезапного нападения фашистской Германии на Советский Союз уже 22 июня 1941 года советская авиация понесла большие потери. Фактор внезапности сыграл свою зловещую роль в начале войны, а затем враг начал терять преимущества...

...Генерал приезжал в наш полк еще дважды, когда мы вели боевые действия с аэродромов Польши и Померании. Но тогда я его не видел. Спустя тридцать лет после победы я разыскал адрес престарелого генерала с помощью московского телефонного справочника. Фамилия у него редкая, в переводе со шведского она означает "зеленая долина". В справочнике она оказалась в единственном числе, инициалы сходились. Я позвонил, и мы договорились о встрече.

Дмитрий Давыдович жил в доме возле метро "Сокол". Окна его квартиры выходили на шумный тоннель, через который поток автомашин бежит к Химкам, и дальше по Ленинградскому шоссе к городу на Неве. Он встретил меня в полной генеральской форме. Не расставался с ней, хотя находился в отставке. По скромной обстановке в квартире можно было судить, что генерал ценил превыше всего работу, службу в армии. Мы начали вспоминать боевые дела воздушных разведчиков.

Грендаль сохранил отличную память, чистоту речи. В свои семьдесят пять лет передвигался он быстро, но голова и руки тряслись, и долгая беседа утомляла. Все свои публикации в советской печати и фотографии военных лет он передал мне. Мы встречались с ним еще раз, но я не успел вернуть ему газетные вырезки... Дмитрия Давыдовича похоронили с почетом.

Во время последней беседы я спросил "нашего генерала":

- А вам приходилось лично докладывать Верховному Главнокомандующему о работе воздушных разведчиков?

- Нет, это полагалось делать военачальникам более высокого ранга и должности, - ответил Дмитрий Давыдович.

- Возможно, вы бывали на совещаниях у Сталина?

- Только один раз вместе с маршалами Головановым, Новиковым и другими руководителями ВВС. Обсуждался больной вопрос о "блудежках" наших летчиков.

- Как это понимать?

- В начале войны часть летного состава ВВС была недостаточно подготовлена к вождению самолетов вслепую: в облаках, ночью, при плохой видимости, когда приходилось ориентироваться только по приборам. Вопрос надо было решать безотлагательно, и он обсуждался на совещании у Верховного...