Станислав Сапрыкин - Сталинские соколы. Возмездие с небес

4 октября мы получили задание разбомбить мост русских через реку Москва в районе Можайска, по которому противник подтягивал артиллерийские резервы для противотанковой обороны Можайского направления. Наступление нашей танковой группы захлебывалось от недостатка топлива на ужасных, раскисших из-за дождей русских дорогах. На выручку пришло Люфтваффе, организовав доставку горючего, также задачей авиации было не дать русским надежно врыться в землю.

Поднялись в воздух в одиннадцать часов дня в осенней дымке звеном из двух пар. Другие исправные самолеты эскадрильи пошли охотиться на русские бомбардировщики в секторе от Стабны до Гродно.

При пересечении русской линии обороны нам навстречу вышло несколько «крыс«, они попытались атаковать в горизонте с разворота.

Не прекращая маршрутного полета, мы разошлись, чтобы прикрыть друг друга. Ну вот, я снова на фронте, и «охота» продолжается!

Один «иван» попытался зайти в хвост ведущему, словно не замечая меня. У меня получилось отогнать русского очередью. Несмотря на свой малый боевой опыт, я мог бы отметить, что недостатком агрессивности они не страдают, но советских летчиков подводит невнимательность и отсутствие связи. Они упорно и настырно бросаются в бой, при этом не замечая опасности со стороны задней полусферы, наверное, у русских есть много опытных пилотов, но мне больше попадались другие.

«Крыса» попыталась затянуть меня в бой на виражах, мы, не вступая в бой, на полной мощности, используя преимущество в скорости, вначале пологим пикированием, а затем – пологой горкой оторвались от преследования и продолжили полет к цели. Чтобы не попасть под огонь зениток прошли Можайск стороной на высоте четыреста метров и вышли на реку Москву. Так получилось, что мост я заметил первым, он не охранялся, и наземных частей противника вокруг не было. Спикировав на «малом газу», я точно уложил бомбу в мост, так точно, как не мог этого сделать даже на тренировках. Работа была сделана, и звено без потерь вернулось в Стабну.

Сегодня Группа заявила о нескольких победах, включая «крысу», а также русский бомбардировщик СБ-2 сбитый над Гродно.

Наступление на Москву идет ускоренными темпами. Погода портится с каждым днем, и Вермахт должен решить эту задачу до русских холодов. Кстати, восточную компанию собирались завершиться до начала осени, но плохие дороги, а больше – их отсутствие, огромные просторы России и упорство русских, чьи людские ресурсы кажутся неисчерпаемыми, свели на нет планы командования. Европейский гений фюрера, похоже, здесь не работает. Если не возьмем Москву до морозов, плохо нам будет. С пищевым довольствием все в порядке, по крайней мере под «крылом» рейхсмаршала, но вот теплого обмундирования пока нет, я знаю, что в наземных войсках ситуация гораздо хуже. Большинство частей переведено на самостоятельное снабжение и попросту отбирают продукты у местного населения. Чтобы взять Москву до наступления зимы, приходится много работать, в нашем понимании – много летать, пока позволяет погода.

5 октября в 15.45, только пообедали – новый боевой вылет. Теперь атакуем автодороги около Юхнова. В город вступают наши передовые части, русские войска отступают в район Вязьмы, мы ищем отходящие части, стремясь загнать их в окружение. Погода ограниченно летная, из низких облаков идет мерзкий осенний дождь. После взлета стараемся держаться звеном как можно ближе друг к другу, вместе легче вести ориентировку, приходится часто переговариваться в эфире.

Прикрытие из самолетов нашей эскадрильи мы сразу же потеряли, они где-то выше за облаками, а мы – на четырехстах метрах с подвешенными пятидесятикилограммовыми бомбами. В условиях ограниченной видимости вышли на Юхнов и повернули на дорогу, идущую к Вязьме, а может быть, на Медынь. Прошли еще несколько десятков километров. Ведущий звена оберлейтенант Тангердинг заметил группу русских войск на автомашинах. Атаковали двумя заходами, сбросив бомбы и расстреляв из пушек и пулеметов. Увидев нашу атаку, некоторые русские, бросив машины, попрыгали в придорожную грязь, но другие водители продолжали движения, пытаясь объехать брошенные грузовики, начался затор. Выполняя повторную атаку, я убедился, что мой удар накрыл три автомобиля. Постреляв по рассеивающемуся противнику для приличия, мы повернули обратно. Из сообщений в эфире мы поняли, что самолеты прикрытия вели бой с противником, кажется, это были Пе-2. В сложных погодных условиях мы не заметили, как потеряли один из самолетов нашей группы, он так и не вернулся в Стабну.

Погода портится, и интенсивность вылетов падает с каждым днем. Несколько дней мы не летаем, так как существует опасность обледенения. Временами дождь сменяется снежной метелью, ухудшающей видимость до нуля. В такую погоду проще погибнуть по причине плохих метеоусловий, чем от действий противника. Состояние аэродрома тоже ухудшается. Страдаем от недостатка теплого обмундирования, мерзкая сырость пронизывает не только на улице, но и в помещении тело не находит желаемой сухости и тепла. Приближающаяся зима препятствует полетам, но русские продолжают летать, как им это удается?

Наконец 8 октября над Стабной прояснилось. Три пары Bf-109 нашей эскадрильи при поддержке еще одной пары истребителей в 14 часов 45 минут получили задание уничтожить русский полевой аэродром, расположенный близко к передовой в районе юго-восточнее Вязьмы. Эту площадку русские использовали для ночных бомбардировок наших войск. Вылететь раньше не позволяла погода, а теперь нам надо было успеть вернуться в Стабну до наступления ранних осенних сумерек.

Дневная атака на аэродром может быть успешной и сравнительно безопасной, если противник деморализован или не готов к сопротивлению. Но для обороны Москвы русские задействовали крупные силы авиации – более тысячи самолетов. Эта армада не дает нашим бомбардировщикам успешно бомбить объекты столицы и одновременно штурмует наши позиции. Их летчики дерутся отчаянно. Поэтому любой ущерб, сокращающий возможности их авиации, нам на руку.

Учитывая обстановку, мы шли крупными силами, готовясь к любым неожиданностям. Пара прикрытия была готова встретить врага, и наши опасения не были пустыми. Мы прошли только что захваченную Вязьму, повернули на юго-восток и над территорией, еще контролируемой советами, нас попытались перехватить русские истребители. Это были не маленькие тупоносые «крысы», а новые остроносые самолеты. Их было три или больше. Прикрытию, выпавшему на противника сверху, удалось связать его боем, так как остальная группа находилась в очень невыгодной ситуации.

Приблизившись к цели, мы обнаружили наскоро оборудованную посадочную площадку. Самолетов там не было, скорее всего, авиация русских уже отступила, зато там остались их наземные части, возможно, вырвавшиеся из-под Вязьмы. Произвели скорую штурмовку, в которой мне даже удалось накрыть две артиллерийские установки, замеченные на краю поля. Орудия разметало, часть обслуги осталась лежать вокруг, остальные разбежались.