Хайнц Шмидт - С Роммелем в пустыне. Африканский танковый корпус в дни побед и поражений 1941-1942 годов

– Мы должны навязать здесь бой англичанам – это важно для исхода всей операции, – сказал полковник.

Мы слушали его стоя, хотя вокруг непрерывно рвались снаряды. Когда один из них разорвался совсем близко и один офицер был ранен и упал, несколько офицеров, у которых инстинкт самосохранения возобладал над разумом, бросились на землю.

– Господа, – воскликнул с упреком полковник, – германскому офицеру не к лицу лежать на земле!

Я прошептал майору:

– Я считаю, что это безрассудно и совершенно неприменимо в условиях современной войны.

Майор был поражен моим откровенным высказыванием, он сощурился, но кивнул в ответ:

– Я думаю, вы правы.

Но мы продолжали стоять. К стрелявшим по нам батареям, похоже, присоединились новые; все больше снарядов рвалось вокруг. Еще два раненых офицера упали на землю. И только тогда мы спрятались в укрытие.

Настало время возобновить наш марш на Сиди-Резей. Нам было велено во что бы то ни стало атаковать танковые соединения Каннингема и уничтожить сопровождающую их пехоту. Это были люди бригадного генерала Б.Ф. Армстронга из 5-й южноафриканской бригадной группы.

Мы подцепили орудия, и люди заняли свои места. Рассеявшись по широкой равнине, мы двинулись на северо-восток.

Солдаты противника залегли к югу от Сиди-Резей. Накануне они предприняли неудачную атаку на наши позиции, защищавшие полевой аэродром, более чем в трех милях от могилы мусульманского святого. 3-й трансваальский шотландский полк понес большие потери; меньше пострадал полк Боты. Они ночевали одним лагерем, но при этом совершили непростительную ошибку, расположив на южном фланге машины снабжения второго эшелона, с большим количеством местных жителей, входивших в состав вспомогательных подразделений.

Да, мы располагались к северу от них, но они должны были понять, что Роммель, чью тактику в борьбе за пустыню разгадали даже враги, будет рыскать повсюду, пока не отыщет слабое место.

Примерно в половине девятого утра – в воскресенье, 23-го, наши танки вступили в бой с английскими танками и обратили их в бегство. Преследуя противника, наши танкисты ворвались в лагерь южноафриканской бригады и вызвали там панику. Никто и не подумал сопротивляться, и командиры наших танков, вернувшись с поля боя, доложили о слабости обороны англичан. Сразу же был составлен план удара по беззащитным тылам противника.

В то утро мы оказались западнее южноафриканцев, стоявших у Сиди-Резей, и продвинулись немного к югу, когда огонь 25-фунтовых орудий стал нам сильно досаждать. Мы вызвали на подмогу танки, находившиеся восточнее, и они, пройдя сквозь южный фланг южноафриканских войск, в пределах досягаемости их пушек, присоединились к нам.

Но к нашему удивлению, по ним почти никто не стрелял. Мы узнали позже, что противник принял их за своих. Все думали, что это 1-я южноафриканская бригада, пришедшая с юга. Я не мог понять, как это могло случиться – ведь наши танки так легко было отличить от моторизованных колонн южноафриканской пехоты. Более того, южноафриканские бронемашины подошли к нашей танковой колонне, чтобы узнать, что это за танки, и были отогнаны огнем из орудий.

Роммель разместил наблюдательные пункты на холмах, расположенных севернее позиций южноафриканских войск, и еще до полудня велел орудиям, расположенным на севере, начать артподготовку, чтобы противник подумал, что мы собираемся атаковать здесь. На самом же деле мы собирали в один кулак свои танковые силы, около ста танков, на юго-западе. Я понимал, что сведения об этом поступили в штаб 5-й бригады, но, очевидно, англичане не придали этому значения.

Прямо перед нами располагались позиции южноафриканцев, а чуть правее – группы поддержки 7-й бригады[6]; 7-я бронетанковая бригада накануне была оттеснена от полевого аэродрома после кровопролитного танкового боя. К западу от южноафриканцев, на нашем левом фланге, стояли все танки, которые остались у 22-й бронетанковой бригады англичан.

План заключался в том, чтобы наш 115-й мотопехотный полк, поддержанный основной массой танков справа, нанес удар по противнику. Наши танки должны были смять танки противника, прорваться сквозь их позиции и, пройдя через слабый эшелон, разгромить южноафриканскую пехоту.

И мы это сделали. Но выполнить это задание оказалось не так-то просто.

Около трех часов мы начали артподготовку. Наши атакующие части пришли в состояние боевой готовности. Перед нами находилось мощное скопление танков – 22-я бронетанковая бригада. Издали они были похожи на баррикаду. Слева от них располагались противотанковые орудия южноафриканцев и 25-фунтовые орудия дивизионной группы поддержки (об этом мы узнали позже). У них было также несколько 4,5-дюймовых гаубиц.

Наш мотопехотный полк выстроился в боевом порядке. Впереди стояли противотанковые пушки. Мы с облегчением заметили, что наш правый фланг заняли несколько танков.

– Вперед! – Приказ был быстро доведен до всех солдат.

Командир полка повел нас атаку, стоя в своей открытой машине. За ней шла машина майора, а сразу же за ней двигался мой автомобиль. Мы двигались прямо на танки противника. Я оглянулся – за мной, насколько хватало глаз, широким веером шли наши машины, причудливое сборище самых разных типов. Здесь были бронетранспортеры для перевозки личного состава, легковушки разных видов, тягачи, тащившие за собой пушки, тяжелые грузовики для пехоты, подвижные зенитные установки. И все это с грохотом двигалось на «баррикаду» противника.

Я с удивлением смотрел вперед. Прямо передо мной маячила прямая фигура полковника. Чуть позади слева от него шла машина майора. Вокруг свистели снаряды танковых пушек. Все 25-фунтовые орудия и небольшие 2-фунтовые противотанковые пушки противника изрыгали огонь. Мы шли навстречу смерти.

Вдруг машина батальонного командира дернулась и замерла на месте – прямое попадание снаряда. Я успел заметить, что полковник повернулся вбок и упал, как подрубленное дерево. Но моя машина уже промчалась мимо. Майор шел впереди.

Я увидел впереди позиции пехоты. Какой-то высокий худой парень несся в тыл по открытому пространству с такой скоростью, как будто его толкала струя воды из шланга. Я услыхал позади себя выстрелы и проследил за полетом трассирующего снаряда, просвистевшего мимо меня в сторону противника. Как медленно он летит! Высокий человек упал.

И вот мы уже в пределах досягаемости снарядов противотанковых пушек и танков. По моей спине пробежала дрожь. Я увидел, как ветровое стекло моей машины стало покрываться маленькими круглыми дырочками, как будто какой-то невидимый механик сверлил в них отверстия. Пулеметный огонь! Мой шофер склонялся все ниже и ниже над рулем.