Игорь Максимычев - ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ

В докладе 1-го секретаря посольства (экономический отдел) О.В. Юрыгина на совещании ведущих специалистов посольства (оно называлось по традиции «референтским»)» 21 апреля 1989 года (тема: «Перспективы развития внутриполитической обстановки в ГДР») отмечалось, в частности:

«В том, что касается отношения к перестройке, друзья кое в чем правы: они начали [реформы] раньше, многого добились, а наша перестройка не дала убедительных результатов. Но главное в другом – в оппозиции друзей гласности, политической реформе. Они наносят основной удар по децентрализации, по введению рынка. Их поддерживает руководство ЧССР, которое также делает ставку на передовые технологии. Обе страны не приемлют критику Сталина. Почему мы молчим в ответ на нападки? Запрет «Спутника», черный список советских авторов в ЦК СЕПГ создают новую ситуацию. Нам нужно реагировать». Завершил Юрыгин следующим выводом: «Стабильность ГДР неустойчива, это стабильность на фоне нестабильности. ГДР нужно поддерживать, но нужно и писать о проблемах с ней. Оценивать перспективы развития следует в более широких рамках „германского вопроса“».

В своем заключительном слове на совещании посол оспорил некоторые тезисы докладчика. В частности, Кочемасов сказал: «СЕПГ – сильная партия с квалифицированными кадрами, хорошо организованная, дисциплинированная. У нее мощный административный аппарат, гарантирующий стабильность республики. Эволюция идет, ее темпы могут определяться только друзьями ([внесены] предложения ГДР о культурном сотрудничестве [с СССР] до 2000 года). Многое зависит от того, как пойдут дела у нас. Наша основная задача – сохранить отношения с ГДР, так как они имеют стратегическое значение. Связи ГДР с ФРГ и немецкий менталитет [порождают общегерманские настроения]. Но что остается делать ГДР, если нужное ей не можем дать ни мы, ни другие соцстраны? Возражать потому только, что они и те, и другие немцы?! В целом – это цена за экономическое процветание ГДР. По вопросам германского урегулирования нужно думать, не застывать на позициях 40-летней давности. Не по принципам, но подвижки возможны».

Дальнейшее похолодание в отношениях между СССР и ГДР задокументировал ход «референтского совещания» 25 мая 1989 года, посвященного теме «Содержание лозунга «Социализм в цветах ГДР»». В докладе 1-го секретаря посольства П.В. Меньшикова (внутриполитический отдел) содержались следующие тезисы: «Смыслом указанного лозунга является прежде всего размежевание с определенной моделью социализма, конкретно – той моделью, которая строится в СССР. Уже в конце 1988 года руководство СЕПГ приняло решение закрепить общество ГДР на «старых, проверенных историей» позициях. В речи по случаю 70-летия КПГ Хонеккер объявил, что «правильный» социализм – это только социализм ГДР. Существо ее «национальной модели» формулируется по принципу противопоставления модели, принятой в СССР и других соцстранах, прежде всего с помощью утверждения о несовместимости рынка и социализма. Вводимые в ГДР ограничения демократии могут поставить под вопрос стабильность республики. У СЕПГ болезненное неприятие критики в свой адрес». Вывод докладчика: «Нам целесообразно сосредоточить усилия на сотрудничестве в экономической и идеологической областях. Возможна конфронтация в области культуры».

Еще более резким был тон выступлений в дискуссии. Подводя ее итоги, я (посол был в это время в Москве) был вынужден обратиться с призывом не забывать о том, что ГДР – наш ближайший друг и союзник: «Было много несправедливой критики в адрес ГДР, черной краски. Наоборот, хорошо, что друзья не торопятся [подражать нашей перестройке]. Иногда о ГДР говорили как о «вражеской» стране, но ведь это же не так! Вопрос в том, может ли ГДР вообще себе позволить повторять наши эксперименты (например, по алкоголю)? Замечания о парадности пропаганды и официальной науки правильны. Но сдержанности в идеологическом сотрудничестве как будто нет. Надо искать: где те точки, где мы можем сотрудничать? Мы не можем позволить себе «расплеваться» с друзьями. Друзья [кое в чем] пересматривают свои позиции, движение происходит. Это вопрос темпов. Есть общий поток развития соцстран. ГДР стоит пока в стороне».

О том, что кое-какие сдвиги «на самом верху» действительно происходили, свидетельствует эпизод, связанный с именем популярного в ГДР министра культуры Ханса-Иоахима Хоффмана. В июне 1988 он дал западногерманскому журналу «Театр сегодня» интервью под заголовком «Самое надежное – это изменения». Впервые министр ГДР не согласовал заранее текст интервью с ЦК СЕПГ и очень откровенно рассказал о проблемах в культурной жизни республики, так что редакция журнала дала интервью подзаголовок: «Перестройка в ГДР?» В октябре ответственный за идеологию член ПБ Курт Хагер созвал совещание, где в отсутствие Хоффмана было осуждено его поведение. После возвращения Хоффмана из командировки он был вызван к Хагеру для «беседы», после которой слег с сильнейшим сердечным приступом. На пленуме ЦК СЕПГ 1-2 декабря атака на Хоффмана была продолжена. Однако его поддержали деятели искусств, входившие в состав ЦК. Во избежание публичного скандала «твердолобые» удовлетворились формальным заявлением Хоффмана: «Результаты, к которым привело интервью, были нехорошими и непреднамеренными. Я извиняюсь». Он остался министром культуры и сохранил свою популярность.

Возможности посольства как-то повлиять на развитие обстановки были весьма ограниченными, тем более что посол, хотя и видевший, что развитие идет в неприемлемом для нас направлении, не решался все же выходить за рамки получаемых инструкций. Со своей стороны, я со всей необходимой осторожностью попытался поспособствовать оживлению партийно-политической жизни в ГДР. Почти у всех партий республики, входивших в «демократический блок» под руководством СЕПГ, был политический аналог в ФРГ. Восточногерманский ХДС даже по названию не отличался от своего западногерманского родственника, либеральная ЛДПГ по партийной программатике была очень близка к СвДП, установки Демократической крестьянской партии, отстаивавшей интересы сельского населения ГДР, перекликались с платформами соответствующих фракций в ХДС/ХСС и СДПГ ФРГ. Это означало, что в гипотетическом случае присоединения ГДР к ФРГ данные партии теряли, конечно, свою самостоятельность, но в остальном могли влиться в уже существующие западногерманские политические формации. (Нечто подобное действительно произошло в период, предшествовавший присоединению ГДР к ФРГ 3 октября 1990 года.) Оставалась Национально-демократическая партия Германии (НДПГ), у которой не было в ФРГ «брата-близнеца» и которая в силу этого обстоятельства должна была быть особенно заинтересована в сохранении существования ГДР. Именно поэтому я попытался убедить руководство национал-демократов в необходимости переосмыслить отношение к национальной проблеме немцев. 24 мая 1988 года, во время возложения венков к мемориалу советских воинов-освободителей в Трептов-парке по случаю 40-летия с момента основания НДПГ, мне удалось найти возможность для краткого разговора с глазу на глаз на эту тему с председателем партии Генрихом Хоманом. Хоман сделал вид, что не понял, о чем я говорю.