Стратегический диалог. Мемуары дипломата - Дай Бинго
– В мире не найдется никого, кто желал бы мирного объединения больше нас. Мы выступаем против независимости Тайваня именно потому, что хотим избежать войны. Япония расположена в Восточной Азии, и защита стабильности в Тайваньском проливе тоже отвечает вашим ключевым интересам. В свете вышесказанного мы надеемся, что вы предпримете активные и конструктивные шаги в отношении тайваньского вопроса. – Я также добавил: – На только что состоявшейся встрече с министром Кавагути она лишь сказала, что не поддерживает независимость Тайваня, но при этом неоднократно подчеркнула, что возражает против применения силы Китаем. Мне это было непонятно. На данном этапе вопрос заключался не в нашем желании прибегнуть к оружию, а в провокационном поведении Чэнь Шуйбяня, который продвигается все дальше на пути к расколу государства. В этом отношении Японии важно занять правильную позицию.
Ясуо Фукуда заявил, что придает большое значение беспокойству Китая. Он распорядится, чтобы МИД внимательно следил за развитием ситуации и при необходимости своевременно предпринял меры, например, выступил с заявлением в поддержку разрешения конфликта между двумя берегами путем диалога. В то же время он отметил, что Япония больше не будет поднимать тему насилия со стороны Китая. По сравнению с министром Кавагути генеральный секретарь занимал более активную позицию, да и сама беседа прошла в более доверительной атмосфере.
15 марта было очень насыщенным – в этот день состоялось сразу несколько встреч. В частности, я участвовал в банкете по приглашению отставного лидера Демократической партии Наото Кана, лидера правящей партии «Новая Комэйто» Такэнори Кандзаки, заместителя министра иностранных дел Юкио Такеучи и первого заместителя министра иностранных дел Ичиро Айсавы. Однако главным событием дня стала моя беседа с премьер-министром Дзюнъитиро Коидзуми.
При встрече премьер-министр Коидзуми обратился ко мне: «Я знаю, что Китай обеспокоен тайваньским вопросом, и прекрасно понимаю, что вы работаете над его мирным разрешением. Надеюсь, что этот вопрос получится решить мирно». Я сказал: «Мы высоко ценим активную позицию японского правительства, высказанную 29 декабря прошлого года, когда тайваньские власти запланировали проведение референдума[51]. Мы верим, что вы продолжите твердо придерживаться той же политики». Коидзуми ответил: «Я всегда настаивал на том, что для Японии развитие Китая – не угроза, а возможность, и изменяющаяся ситуация подтверждает мою точку зрения. В прошлом году товарооборот между Японией и Китаем продолжил стремительно расти, а сотрудничество и взаимодействие двух стран непрерывно расширяются». Я отметил: «Китайские руководители придают огромное значение связям с Японией. Я верю, что совместными усилиями в XXI веке двусторонние отношения будут развиваться еще более успешно, – и добавил: – Если бы вы не ездили туда[52], отношения двух стран были бы еще лучше». Он сразу понял, о чем я говорю, но ничего не ответил. Эта встреча прошла как бы впопыхах: господин премьер-министр как раз заседал в парламенте и в перерыве вышел, чтобы принять меня. По тайваньскому вопросу он сказал всего пару слов, но его позиция была достаточно активной.
Всего в Японии состоялось девять встреч. И хотя японская сторона не слишком стремилась повлиять на положение дел в целом, они четко выразили свое мнение, а значит, мы достигли своей цели.
Россия настроена положительно
В России, последней остановке в моей поездке по пяти странам, я встретил очень активную заинтересованность.
17 марта состоялась моя первая встреча – с секретарем Совета безопасности РФ Игорем Ивановым, который ранее занимал пост министра иностранных дел. Я обратился к нему:
– Для меня большая честь быть первым иностранным представителем, которого вы принимаете в новой должности. Одной из задач моего визита является обмен мнениями с российской стороной по тайваньскому вопросу.
– Мне известно, что вы приехали главным образом обсудить Тайвань.
– Мы благодарны за то, что вы всегда поддерживаете Китай в этом вопросе, особенно в такой значимый момент. Ваш МИД уже давно выступил с заявлением, а Владимир Путин в беседе с Ху Цзиньтао еще раз подтвердил неизменность своей позиции. Мы надеемся, что Россия будет и впредь стоять на стороне китайского правительства. А мы со своей стороны продолжим оказывать вам поддержку в вопросах, связанных с государственным единством и территориальной целостностью России, а также по чеченскому вопросу.
Иванов немедленно отозвался:
– Вам хорошо известна позиция России по этому вопросу: она вошла в содержание Российско-китайского договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве[53], а также была подтверждена Владимиром Путиным в беседе глав государств. Надеемся, что стороны будут вести такое же тесное взаимодействие по вопросам, связанным с Тайванем и тайваньским референдумом, какое ведется в аппарате шестисторонних переговоров.
Обсуждение тайваньского вопроса прошло хорошо – у нас не было противоречий. Владимира Путина только что переизбрали на второй срок, и я попросил Иванова передать господину президенту поздравления китайского руководства по этому поводу.
Иванов сказал мне, что Джордж Буш как-то интересовался у Путина, как тому удалось получить более семидесяти процентов голосов. Пользуясь случаем, я тоже задал вопрос:
– На ваш взгляд, в чем причина такого высокого уровня поддержки Путина на вторых выборах?
– В предвыборный период Владимир Владимирович не устраивал масштабные собрания и не публиковал пространные заявления. Он опирался исключительно на реальные результаты своей работы за последние четыре года. Россия продолжит проводить экономические реформы, чтобы достичь поставленной цели – за десятилетие удвоить валовой национальный продукт[54]. От этого выиграет каждый житель нашей страны.
– За четыре года на посту президента Путин смог принести своему государству и народу реальную пользу. Управлять такой огромной страной поистине непросто. Мы уверены, что второй срок станет новой эпохой богатства и процветания для всей России.
После этого я поинтересовался, как он расценивает мнение, сложившееся о России в других государствах, и, в частности, взгляды Збигнева Бжезинского. Иванов ответил:
– Я уже неоднократно отмечал высказывания, которые исходят от Бжезинского. Будучи еще на посту министра иностранных дел, я как-то даже хотел написать статью с опровержением его точки зрения. Но потом решил, что это бессмысленно. Знания этого человека о России устарели на двадцать-тридцать лет, он мыслит понятиями прошлого. Для сравнения: Брент Скоукрофт сумел увидеть изменения в развитии нашей страны. Кроме того, в мире всегда будут люди, не желающие быть свидетелями того, как развиваются Россия
