Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время - Сергей Александрович Кредов
Дошла волна расправ и до Валерия Пахомова, который после упразднения «мини-ФБР» некоторое время в ГУБХСС возглавлял отдел.
(Валерий Дмитриевич считался в главке одним из сильнейших аналитиков. Поэтому автор не преминул задать ему вопрос: «Почему борцы со „щёлоковщиной“ в МВД начали с того, что разгромили самый эффективный орган по борьбе с коррупцией — ОРЧ?» Ответ у Пахомова давно готов: «Пришедшая с Федорчуком команда ставила цель развалить все МВД. ОРЧ им мешала». Мой собеседник добавил: «На оперативников всегда можно набрать компромат. Тех, кто работал, убирали те, кто в лучшем случае мог только контролировать. Нам говорят о нарушениях, которые были выявлены в министерстве контролерами Федорчука. Но это — сущий пустяк по сравнению с достижениями щёлоковского МВД».)
«Однажды прихожу на службу — кабинет вскрыт, — вспоминает Валерий Дмитриевич. — На столе лежит уведомление, что я направлен в распоряжение управления кадров. Иду к кадровикам. Там узнаю, что мне предлагается поехать на Север.
Куда? В колонию, замом начальника по режиму! Отвечаю: „Поезжайте сами“. — „Почему ты так с нами разговариваешь?“ Приличия отброшены, не те времена — на „ты“ обращаются. А как я мог реагировать на это безумное предложение? Начальника отдела, кандидата наук, имеющего больше двадцати лет оперативной практики, ни в чем не обвиняя, отправляют на Север охранять колонию. Мне дали время подумать.
Выходя из министерства, на свою удачу встречаю начальника ВНИИ МВД Игоря Ивановича Карпеца. Он меня хорошо знал — я у него в институте защищал кандидатскую по теме: „Оперативные комбинации в деятельности органов БХСС“. Узнав, что со мной произошло, Карпец спрашивает: „Пойдешь ко мне?“ Что за вопрос! „А возьмете?“ — „Да. Приходи, поговорим“. В следующие дни кадровики сделали мне еще несколько издевательских предложений. Я от них отказался, тогда они сказали: „Других вакансий у нас для тебя нет. Ищи место сам“. Вот и замечательно! Игорь Иванович доверил мне возглавить в его ВНИИ отдел, который занимался научной проработкой оперативно-розыскной деятельности. Я работал у Карпеца до 1990 года, когда меня пригласили в МВД Российской Федерации на должность заместителя начальника управления по организованной преступности. Пригодились разработки нашего института по этой теме (особенно большой вклад в них внес Александр Иванович Гуров). Многоопытный Карпец не советовал мне возвращаться к практической деятельности. „Время, — говорил он, — смутное, министры сидят год-два“. Умом я это понимал, но боевое сердце опера сказало: „Надо“. Последующие два года были наполнены интересной работой. Я не жалею о своем решении, хотя этот период завершился традиционно для нашей службы: у нас сменилось руководство, и оно стало назначать на ключевые должности своих людей».
Анатолия Бакрадзе (в течение ряда лет — ведущего сотрудника, затем руководителя агентурного отдела ГУБХСС) перевели в Чимкент:
«Костерин задался целью опорочить наш главк, пересажать как можно больше наших сотрудников. Я избежал этой участи. У меня был оперативный материал по хищениям в Елисеевском гастрономе. Его забрали себе, получили ордена. А меня отправили подальше от Москвы».
Сергей Бутенин после упразднения ОРЧ ухитрился продержаться в главке два года. До него даже Костерину трудно было добраться. При прекрасном послужном списке этот ученик Апакидзе — скромен, исполнителен и кристально честен. Не нажил он ни дачи, ни машины. Вот что рассказывает Сергей Сергеевич об этих двух годах:
«Наших товарищей увольняли одного за другим. Вменяли кому „злоупотребление“, кому „некорректное ведение оперативных материалов“, кому „отсутствие оперативного мастерства“. Одного сыщика убрали „за дискредитацию звания сотрудника милиции“. Вина его состояла в том, что он в таксопарке купил подержанную машину за 3100 рублей. Прицепились: где взял деньги? Два года до пенсии не дали дослужить. Начальника отдела Валеру Юдина, раньше работавшего в ОРЧ у Вилена, уличили в „хозяйственном обрастании“. Выражалось это вот в чем. Отец Валеры, заслуженный фронтовик, рабочий литейного цеха, получил от завода в награду „Москвич“ 412-й модели. Сын ездил на автомобиле по доверенности. „Москвич“ быстро сломался, и его по гарантии сменили в салоне. Новая машина оказывается не лучше. Оба из нее не вылезали. Отец возмущался: Это не транспортное средство, а кружок, „Умелые руки“. Тогда Юдин, отстояв два года в очереди, приобрел списанный автомобиль с ржавым кузовом. Получилось, что они за четыре года сменили три машины. „Хозяйственное обрастание“ налицо. Выгнали отличного сотрудника.
Вот еще пример издевательства. Приходит после разговора в кадрах наш товарищ Андрей Терехов. Отправляемся в курилку, и он со смехом рассказывает: „Вот же дураки! В Мурманск переводят, а у меня там родственники!“ Через полчаса Андрея вновь вызывают в кадры. Возвращается — на нем лица нет: „Переиграли! Направляют в Коми. Кто продал?“ Человек пять-шесть могли его слышать. Вот такая обстановка была в главке.
Еще одного подчиненного Вилена, Витю Карпечкова, сначала услали начальником отдела БХСС на мыс Шмидта. Помню, звонит нам оттуда: „Ребята! Стою на мысе, в бинокль разглядываю Аляску. Чудный день: светит солнце, снег кругом“. Потом Вите туго придется — он отсидит полгода по ложным обвинениям, будет оправдан.
А как дело страдало! С уходом профессионалов целые направления на год-полтора оставались вообще без оперативного прикрытия. Настоящий опер свою агентуру никому другому не передаст. Освобождающиеся в главке места занимали кадры из регионов, значительная часть из них — откомандированные в МВД комитетчики. Немало и неплохих ребят прибывало из КГБ. Например, в Архангельске руководители органов госбезопасности и внутренних дел ладили между собой. И народ там простой, порядочный. Оттуда в ГУБХСС прислали двух чекистов — великолепных мужиков. Из Нижнего тоже двое приехали, но один — отличный парень, а другой — гнус, который первым делом стал выяснять, какие у него права и привилегии. О многих сотрудниках БХСС с периферии тоже плохого слова сказать не могу. Но только эта практика ротации кадров изначально была обречена на неудачу. Проблема для регионалов заключалась вот в чем. Допустим, раньше человек работал замом начальника отдела БХСС области или республики. В Москве его назначали максимум старшим оперуполномоченным по особо важным делам. Дальше — расти, как хочешь. К 1989 году в главке остались единицы из тех, кто набирался в 1983–84 годах. Одни, получив квартиры, нашли работу получше, другие вернулись в свои регионы. Кадровая политика Федорчука с треском провалилась».
Провозглашенная в МВД в 1983 году борьба с «незаконным обогащением», «хозяйственным обрастанием» и подобными явлениями изначально была показушной. Закрытые магазины в ведомстве продолжали работать, поскольку в условиях дефицитной экономики они были распространены повсеместно. Виталий Васильевич, как и
