Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время - Сергей Александрович Кредов
Апакидзе и Ярцев познакомились никак не позже 1978 года. Произошло это в Тбилиси, куда Андрей, работая в главке БХСС, часто приезжал. Обосновавшись в Москве, Вилен стал своим человеком в доме Ярцевых. Они и жили неподалеку друг от друга. Светлана помнит первую встречу с Апакидзе. Узнав, что жена его друга по образованию метролог, он задал ей вопрос, который любил адресовать технарям: «Что такое экономайзер?» Она ответила. Вилен развеселился: «Андрюха, Светка умнее тебя!» Вилен мог завалиться к Ярцевым поздно ночью неизвестно откуда. Если Светлана знала заранее о его появлении, то готовила его любимый грибной суп. Апакидзе и Ярцевы жили как одна семья. Когда дочь Вилена, Татьяна, выходила замуж, Андрей помогал устраивать свадебные торжества. В то время наш герой был сердит на Татьяну. Супруги Апакидзе воспитывали дочь в большой строгости (московской студентке полагалось при любых обстоятельствах не позднее 21 часа быть дома). И вдруг «их девочка» самостоятельно приняла столь важное решение. Апа-кидзе отнесся к этому, как оскорбленный «грузинский папа». Отношения полностью восстановились, когда Вилен близко познакомился с зятем и увидел внука Харитона.
У сыщиков не принято в присутствии домашних говорить о делах. Их отношения с женами постоянно проходят проверки на прочность. Опер задерживается на работе, срывается под Новый год в командировку — надо верить. А как быть, если муж вечер за вечером проводит в ресторанах, откуда возвращается навеселе? Его и туда гонят интересы службы? Надо быть совсем уж доверчивой и бесчувственной подругой жизни, чтобы хотя бы разок не воскликнуть: «Не держи меня за дуру!» Светлана и Андрей прошли и через это испытание: инспектор БХСС Ярцев участвовал в делах о левых концертах тогдашней артистической богемы, среди его «подопечных», например, был талантливый бард с криминальными наклонностями Михаил Звездинский. Светлана полностью доверяла своему мужу и никогда не задавала ему лишних вопросов. Она даже не знала названий его должностей. Был лейтенантом, стал капитаном, потом — майором, подполковником… Они отмечали именно присвоение званий. Многое Светлана выяснила спустя годы. Например — то, что Андрей осенью 1983 года сорвался в Грузию не в командировку, а для того, чтобы вывезти в Москву Вилена, ослабевшего после пребывания в клинике. Преследуемый тогдашним руководством МВД, Апакидзе мог обратиться за помощью только к очень близкому человеку. Конечно, он позвонил Ярцеву.
В 1983 году после ликвидации ОРЧ подчиненных Вилена принимаются раскидывать по стране. Ждут неприятностей и Ярцевы. В конце года Андрей получает назначение в Чимкент начальником областного БХСС. Должность высокая, но — в чужом краю, у черта на рогах. Кстати, где это? Посмотрели по карте: юг Казахстана! Выбора нет… На новом месте службы Ярцев постепенно втягивается в работу, и коллектив у него подбирается хороший. Когда переселился из общежития в съемную квартиру, вызвал жену с сыном. Семья воссоединилась. Однако через год Светлана с Денисом возвращаются в Москву, поскольку мать Андрея нуждается в уходе после операции в онкологическом центре.
Ситуация в Чимкенте тем временем осложняется. Через город (здесь расположен фармакологический завод) проходят потоки наркотиков. Службу Ярцева привлекают к раскрытию хлопковых дел в соседнем Узбекистане. Местные руководители коррумпированы, своих родственников они пристраивают в управления КГБ и МВД. Москвичи на высоких должностях в органах БХСС им не нужны. Вполне возможно, то, что затем произошло с Андреем, было инициировано при участии его недругов из Чимкента…
В июне 1985-го Ярцева вызывают в столицу. Его одолевают недобрые предчувствия. Отправляясь утром 19 июня в министерство, Андрей предупреждает жену: «Будь готова ко всему». Для Светланы потянулись тревожные часы. Вечером в дверь Ярцевых позвонили. Незнакомый голос сказал хозяйке: «Светлана Викторовна, я от вашего мужа. Откройте, поговорим». — «Андрей придет, с ним и поговорю». Она бросилась к окну. У подъезда стояли черные машины, целая бригада приехала, не иначе, на обыск. Надо открывать дверь. У вошедших в квартиру людей она спросила: «В чем дело? Что с мужем, в чем его обвиняют?» — «Взятка», — сказали ей грозно.
Вызвали понятых из домоуправления. Поиском драгоценностей и улик в жилище Ярцевых руководил следователь Тарасов родом из Белоруссии. Бригада состояла преимущественно из его земляков. Провинциалы были явно озадачены тем, что жилище столичного «коррупционера» выглядело более чем скромно. Обычная «двушка», обитатели которой не зациклены на быте. Пришельцы пересмотрели все бумаги, перебрали в шкафах одежду (искали спортивный костюм, который якобы вручили Андрею в качестве взятки). Судя по их виду, они были разочарованы уловом. Среди прочих вопросов Тарасов задал Светлане и такой: «Вы знали Вилена Апакидзе?» Она ответила с вызовом: «Знала и буду знать!»
Когда через несколько часов обыск закончился, Светлана дозвонилась до Апакидзе. Тот сразу «включился» и стал соображать, что предпринять. Заверил ее в том, в чем она и так не сомневалась: «Не думай плохо об Андрюхе, его оговаривают». — «А для чего?» — «Наверное, ждут от него показаний против кого-нибудь».
Для Андрея и Светланы начался период тяжелых испытаний, который продлится ни много ни мало — два года и восемь месяцев. В стране — оттепель, гуманизация всех сторон жизни, «новое мышление». Семьи Ярцевых это почему-то не касается. За долгие месяцы Андрею, содержащемуся в Матросской Тишине, ни разу не разрешат встретиться с женой! Удивительная жестокость. Речь об особо опасном преступнике? Нет, об оперативнике, которому пытаются вменить взятку на сумму меньше ста рублей.
Впоследствии Андрей расскажет: ему и прямым текстом, и намеками предлагали дать компромат на Вилена. Мол, у тебя мать в больнице, жена только что родила. Дай нужные показания — и выйдешь на волю. Он знал, что обыски в его квартире продолжаются. Что дочь Дашунька вследствие переживаний матери появилась на свет с косоглазием (она излечится спустя годы, окончит престижный вуз, станет кандидатом физико-математических наук). Протестуя против бесчеловечного обращения с близкими, Андрей объявлял голодовки, но на сделку со следствием не шел.
Светлана не сомневалась, что ее Андрюша — кремень, держится, и вела себя соответственно. Вилен помогал чем мог. Когда к Ярцевым приезжали с очередным обыском, тут же появлялся и он, косил под ненормального, ходил за Тарасовым и его операми по пятам, мотал им нервы — пусть знают, что легкой жизни у них не будет. Если иных способов защиты нет — и это действует. Вилен и Светлана забрасывали письмами инстанции, однако отовсюду приходили отписки.
