Людвик Ковальский - Дневник бывшего коммуниста. Жизнь в четырех странах мира

Извините, ссылки запрещены

Кроме того, люблю спорить на интернете, люблю плавать, путешествовать, играть с внучкой и иногда записывать свои мысли в дневнике.

Глава 15: Подводя Итоги – Недавние Годы

15.1. Октябрь 1972 года: сотрудничество с Колумбийским университетом

В течение почти трех лет я был занят работой в Монтклер. Но этот колледж не занимается научными исследованиями. К счастью, мое сотрудничество с профессором Миллером будет продолжаться на неформальной основе. Недавно в своем письме он написал: «Невозможно переоценить нашу признательность за ваш вклад в разработки по ядерным реакциям с тяжелыми ионами. […] Выражаю искреннюю надежду, что время от времени вы сможете и в будущем продолжать работать с нами». Да, я смогу; Нью-Йорк очень близко. […]

15.2. Сентябрь 1975 года: молитва за моих Родителей

Я думаю, что одно важное событие должно быть записано. Мы как раз присоединились к реформистской синагоге Бейт Шалом в Клифтоне. Случилось ли это только потому, что Линда выражала желание «принадлежать», и «не принадлежность» многие годы расстраивала ее? Я думаю, что дело не только в этом. Мне тоже чего-то не хватает. Я часто думаю о возможностях принимать решения, основываясь на религиозных соображениях.

Это не означает, что я чувствую себя потерянным или беспомощным, или хочу отречься от принципов рационального поведения, основанного на реальности, науке и на понимании человеческих нужд. Но я готов уже отказаться от моей антирелигиозной идеологии. Религия это не только «опиум для народа». Она играла конструктивную роль в течение нескольких тысячелетий; она принесла нам эпоху Ренессанса и разума. И до сих пор она часто сплачивает человеческое общество.

Мне надо изучить религию моих предков, несмотря на то, что и мама и папа отрицали ее. Вчера я прочитал за них молитвуИзкор[молитва памяти ушедших от нас].В то же самое время я думаю о тех миллионах людей, которые также верили, что коммунизм – это лучшее решениевсех социальных болезней. […] Мы приняли участие в нескольких религиозных службах. […] Иногда я думаю, что в них слишком много ритуала. Мне бы хотелось присоединиться к группе по изучению Торы [Библии].К сожалению, занятия проходят по понедельникам, в день, когда я занят в Колумбийском университете. Вероятно, можно будет переубедить их назначить другой день. В противном случае, я буду изучать Тору самостоятельно. […]

Линда и Элли дома, 1979 год, восемь месяцев после ее удочерения

Бат Мицва нашей дочери (1991). Раввин Стэнли Р.Школьник слева.

15.3. Год благословения

1978 год стал для меня годом благословения. Сначала я получил гражданство Соединенных Штатов, затем мне присвоили звание профессора, и, наконец, публикация учебника физики совместно с Халом Гельманом. И как я не могу не упомянуть четвертого благословения – я стану отцом. Наше прошение об усыновлении было удовлетворено, и малышка может появиться уже через две недели. Я сопротивлялся идее усыновления много лет, рассчитывая на медицинский прогресс. Но сейчас я рад, что мы приняли такое решение. Мне будет 47 лет в октябре, а Линда приближается к своему 38-летию.

15.4. Нашему еще не рожденному ребенку

Ожидая скорого появления ребенка, я начал делать записи в другом дневнике. Я отдал Элли этот особый дневник за несколько месяцев до ее свадьбы в 2009 году.

(31.03.1978) Знаешь ли ты, что твое появление спасет нас от крушения надежд, которые сопровождали нашу жизнь последние шесть лет? Мы оба очень хотели иметь детей, но этого не произошло обычным путем. Поэтому мы пойдем необычным; ты прибудешь к нам из Техаса, и мы никогда ничего не узнаем о той паре, которая дала тебе жизнь. […]

Особенно я думал о тебе во время последней вечерней службы в нашей синагоге. Нам прочитали 10 заповедей и рассказали об обязанностях, наложенныхна всех евреев – научить своих детей исполнять их, разместить их на нашей двери и т. д. и т. д. Эти слова, которые я слышал так много раз, вдруг обрели конкретное значение; они стали призывом для толкования; они возбудили во мне множество вопросов. Были ли они обращены к тебе, к нашему будущему ребенку? Как нам следует воспитывать тебя? […]

Я не хочу сейчас писать о Боге и религии. У нас будет много времени в будущем, чтобы посвятить себя этим размышлениям. Но одно очевидно: наши пути к Нему будут разными. Эта та область, в которой, я надеюсь, ты мне поможешь. Когда я был ребенком, я не был приобщен ни к какому формальному, и даже неформальному, религиозному обучению. Наоборот, я был воспитан в убеждении, что Бога нет. Как я вижу сейчас, я упустил возможность изучить одну важную составляющую человеческого существования. Во время твоего взросления мы будем вместе изучать религию. […]

(11.08.1978) Приветствую тебя в этом мире. Ты родилась две недели назад, но для нас ты стала реальностью только прошлой ночью. Меня не было дома, когда Линде позвонили по телефону. «Маленькая девочка ждет вас», – сказали на другом конце провода. Я упустил этот момент. Я работал в Лонг Айленде над исследовательским проектом. Линда позвонила мне и сказала: «Ты стал папой сейчас, завтра нам надо лететь в Сан Антонио и привезти ее домой». […]

Все обернулось настоящим сюрпризом. Мы ожидали мексиканскую девочку, но ты оказалась блондинкой с шелковыми волосами. […] Твои настоящие родители любили друг друга и планировали пожениться. Но ты появилась слишком рано, и они не смогли взять на себя ответственность за тебя. Твоей маме был 21 год, а папе 22 года, они оба здоровые и рассудительные люди. […] Конечно, мы никогда не узнаем их имена, а они никогда не узнают, кто мы. Так работает агентство; все документы сейчас где-то засекречены.

15.5. Сентябрь 1985 года: обвинение польских евреев

Кац, сейчас израильтянин, посетил США. Мы встретились сегодня, и он рассказал мне, что в 1968 году у большинства польских евреев, по крайней мере, в академических кругах, было два выбора: либо публично осудить израильскую агрессию, либо эмигрировать. Два ассистента по марксизму-ленинизму из Политехнического института стали идеологами государственного антисемитизма. Я помню их очень хорошо. Изменились ли они кардинально, или всегда были антисемитами? Ненавидели ли они Берлера [руководителя кафедры], когда были его ассистентами?

Я не думаю, что тогда были еврейские профессора на факультете связи или на других отделениях Политехнического института; кафедра Берлера не была связана ни с каким отделением. Насколько я знаю, среди приблизительно четырехсот студентов отдела связи было не более пяти евреев. Я был единственным евреем в нашем исполнительном комитете. Но в нашей партийной ячейке было пять евреев из семидесяти членов. Они были из различных отделов. Я был единственным евреем с электромедицинского направления.