Николай Старшинов - Зарево над волнами

Диверсанты отправились в недалекий, но опасный путь.

Часовых сняли умело - без шума. Так же тихо справились с морскими пехотинцами врага, расположившимися на первом этаже. Стали подниматься выше. У лестничной площадки смельчаков обнаружили. Завязалась рукопашная схватка. В ней получили серьезные ранения Труфанов и Осипенко.

Евгения Хохлова переходила из комнаты в комнату. Большинство из них пустовало. Она уже было подумала, что гитлеровцев на этаже больше нет, как лицом к лицу столкнулась с тремя солдатами врага.

Девушка полоснула по ним автоматной очередью. Двое упали. Третий поднял руки. Разведчица шагнула к нему и неожиданно ощутила сильный удар. Натренированный гитлеровец выбил у нее автомат и одним рывком сбил Хохлову с ног. Завязалась жестокая борьба. Женя вцепилась врагу в горло. Тот изловчился и выдернул у нее кинжал. Женя почувствовала резкую боль.

- Жаль... гад, - вырвалось у нее.

Опоздай на секунду краснофлотец Громов, немец наверняка успел бы нанести ей второй удар. Но этого не случилось. Громов опустил приклад автомата на голову гитлеровца.

Светало. Выбраться из здания стало немыслимо. Тогда разведчики перенесли раненых товарищей в одну из очищенных от немцев комнат, забаррикадировали вход и приготовились к бою. Враги почему-то не изъявляли желания нападать. Скорее всего они просто-напросто не подозревали, что диверсанты, наделавшие столько шума ночью, расположились с ними под одной крышей.

Из окна краснофлотцы заметили высокого худощавого офицера. Он появился на крыльце внутреннего двора и, конечно, считал себя в полнейшей безопасности. Прозвучал выстрел, и офицер свалился на ступени. К нему подбежали двое солдат. Их тоже сразили меткие пули.

В течение дня немцы несколько раз пытались убрать трупы. Каждая такая попытка увеличивала количества убитых на крыльце. К вечеру тут уже лежало одиннадцать мертвых гитлеровцев.

Когда стемнело, краснофлотцы ухитрились незамеченными выбраться из немецкого штаба. Они вынесли раненых товарищей и доставили их в санитарную часть. Только не могли обрадоваться друзья встрече с Женей Хохловой. От потери крови она умерла. В партийном билете отважной девушки лежала записка: "Иду в бой. Если погибну за Отчизну, то так, как подобает коммунисту.

Слово свое она сдержала.

На следующий день немецкие морские пехотинцы вновь предприняли попытку овладеть клубом. Они вызвали танки, подтянули для стрельбы прямой наводкой артиллерию. Однако и на этот раз черноморцы не впустили в здание ни одного вражеского солдата. Нас, как могли, поддерживали огнем артиллеристы Салуянова и Матюшенко. Иногда вражеские ряды рассеивали летчики-штурмовики Героя Советского Союза Ефимова. И все же держаться было трудно. Ведь даже в те недолгие моменты, когда гитлеровцы делали передышки между очередными штурмами, их артиллерия и минометы продолжали методически бить по стенам и крыше клуба.

Ночью мы перенесли всех раненых в соседний дом. Для обороны прежних позиций оставили подразделение пулеметчиков во главе с лейтенантом Александром Холодковым и парторгом батальона старшим лейтенантом Николаем Тетеревенке. Они блестяще справились с поставленной задачей и до последнего дня героически удерживали в своих руках здание клуба.

В период этих боев вместе со штабной группой отбивал натиск врага прославленный снайпер Филипп Рубахо. Он имел на своем счету двести семьдесят шесть уничтоженных солдат и офицеров врага. В канун новороссийской десантной операции Филиппа Рубахо приняли в партию.

- Теперь я обязан стрелять еще лучше, - заявил снайпер. - Я - коммунист!

И Филипп стрелял. Стрелял виртуозно, без единого промаха.

У развороченного снарядом окна второго этажа парторг роты Борис Беньковский, вооружившись биноклем, корректировал стрельбу снайпера, помогал ему в выборе целей. Особенно ловко бил Филипп Рубахо по маскирующимся вражеским снайперам. Стрелял он одинаково хорошо и днем и ночью. Для того, чтобы прицелиться и уложить наповал гитлеровца, Филиппу хватало отблеска отдаленного разрыва.

Так он и дрался до 14 сентября. В этот день осколки вражеского снаряда тяжело ранили Филиппа в ноги. Но воин не ушел с боевого поста. Специально выделенные два краснофлотца переносили снайпера на плащ-палатке от окна к окну, и он продолжал уничтожать врагов. Уже будучи раненым, он истребил двадцать семь вражеских солдат и офицеров.

Во второй половине дня 15 сентября на втором этаже разорвался тяжелый снаряд. Посыпалась штукатурка, обломки стены. В комнате стало темно от дыма. Когда пыль немного улеглась, Борис Беньковский увидел лежавшего на полу Филиппа Рубахо. Он крепко сжимал в руках свою знаменитую винтовку.

Филипп пришел в сознание не сразу. Когда открыл глаза, тихо проговорил:

- Кажется, временно отстрелялся.

На следующий день Филиппа отправили на Большую землю. Знаменитую снайперскую винтовку передали до выздоровления хозяина краснофлотцу Ивану Казакову.

За время шестидневных боев в Новороссийске Филипп Рубахо уничтожил еще семьдесят фашистов и довел свой счет до трехсот сорока шести солдат и офицеров врага. За проявленные мужество и героизм в боях за освобождение Новороссийска Филипп Рубахо был представлен к званию Героя Советского Союза. Но не дождался отважный воин того дня, когда его поздравят товарищи. Он скончался в госпитале. А 22 января 1944 года мы узнали, что Филиппу Яковлевичу Рубахо посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Многочисленные ученики и боевые друзья прославленного снайпера продолжали громить немецко-фашистских захватчиков. И нередко звучала на огневых рубежах песня, сложенная самодеятельными авторами еще в 1942 году:

У снайпера Рубахо

С бойцами уговор:

Громить врага без страха,

Лупить его в упор.

Как-то не верилось, что нет больше среди нас этого доброго, всегда сосредоточенного парня. Нет, все равно Филипп продолжал находиться в боевом строю. Он незримо присутствовал там, где складывалась наиболее трудная боевая обстановка. И его опыт, так щедро когда-то переданный товарищам, помогал краснофлотцам в трудные минуты.

...Рота старшего лейтенанта Александра Райкунова, преодолевая мощное сопротивление гитлеровцев, продвигалась вперед. Два краснофлотца из взвода лейтенанта Ивана Цибисова подорвались на минах. Произошла заминка. Тогда вперед пополз опытный разведчик, участник целого ряда десантных операций Кирилл Дибров. Он под огнем врага нашел проход в минном поле.

- За мной, ребята! - крикнул Кирилл и вскочил во весь рост.

Взвод последовал его примеру и ринулся на позиции немцев. В это время соседний взвод младшего лейтенанта Ивана Щербакова атаковал вражескую батарею, завладел четырьмя орудиями и продолжал безостановочно продвигаться вперед.