Гевара Че - Эпизоды революционной войны

В те дни, о которых я рассказываю, мы не располагали временем, чтобы в деталях обсудить Фиделем сложившееся положение. Но он все же рассказал мне о том, как он прилагал огромные усилия, для того чтобы совместная декларация получилась по-настоящему боевой, чтобы в ней были отражены наши принципиальные положения.

Сделать это было не так легко из-за противодействия со стороны этих двух крайне реакционных деятелей, которым интересы народа были чужды.

В результате принятая декларация настаивала главным образом на лозунге "широкого революционно-патриотического фронта, охватывающего все политические оппозиционные партии, все патриотические организации, все революционные силы".

В декларации предлагалось: образовать революционно-патриотический фронт в рамках общего фронта борьбы; назначить кандидата на пост председателя Временного правительства; не обращаться с просьбой и не принимать посредничества со стороны иностранного государства в решении внутренних дел Кубы; не допускать, чтобы в республике правила военная хунта; полностью отделить армию от политики и гарантировать неприкосновенность военных институтов; объявить, что в течение года после свержения Батисты будут проведены выборы.

В разработанной программе будущего Временного правительства заявлялось о необходимости освобождения всех политзаключенных; о полной гарантии свободы информации для печати и радио и гарантировании гражданам всех прав и свобод, предусмотренных Конституцией; о назначении временных алькальдов во всех муниципалитетах после предварительного согласования с местными патриотическими организациями; об отмене всех форм незаконного присвоения казенной собственности и принятия мер, направленных на повышение эффективности государственных органов; о введении административных должностей; о демократизации профсоюзного движения посредством проведения свободных выборов во всех профсоюзных организациях и промышленных федерациях.

Кроме того, эта программа предусматривала немедленное проведение широкой кампании по ликвидации неграмотности и патриотическому воспитанию граждан, разъяснению им их прав и обязанностей перед обществом и родиной; выработку принципов проведения аграрной реформы, которая была бы направлена на распределение пустующих государственных и частных земель и превращение в собственников безземельных и малоземельных крестьян с "предварительным возмещением стоимости земли ее бывшим владельцам"; принятие такой финансовой политики, которая восстановила бы устойчивость национальной валюты и позволила бы использовать банковские кредиты для финансирования программ капитальных вложений; ускорение процесса индустриализации и создание новых источников занятости в стране.

К этому добавлялись два пункта, на которые делался особый упор. Первое. "Необходимо сразу же наметить кандидата на пост председателя Временного правительства Республики, чтобы показать всему миру, что кубинский народ способен сплотиться под лозунгом свободы и пойти за лидером, который, соединив в себе беспристрастность, цельность, решимость и скромность, сможет воплотить в жизнь этот лозунг. Людей, способных выполнить эту роль, на Кубе имеется в избытке". (Конечно, кто-кто, а Филипе Пасос - один из тех, кто подписал документ, - прекрасно понимал, что избытка в таких людях не было и в той конкретной обстановке самым подходящим человеком для этой роли был только он.) Второе. "Это лицо должно быть назначено всеми патриотическими организациями страны, стоящими вне политики. Их поддержка освободила бы временного президента от любого партийного обязательства, открыв путь к проведению абсолютно честных и беспристрастных выборов".

Кроме того, в документе было записано, что для обсуждения любых вопросов нет необходимости прибывать специально в Сьерра-Маэстру, что для этого достаточно направить своих представителей в Гавану, Мехико или в любое другое место, куда будет необходимо.

Фидель пытался настоять на том, чтобы некоторые пункты декларации, особенно касавшиеся аграрной реформы, были бы более четко выражены. Однако было довольно трудно пробить стену, воздвигнутую реакционерами и здесь. Действительно, формулировка "выработать принципы проведения аграрной реформы, которая была бы направлена на распределение пустующих земель" была слишком расплывчатой, а предусматривавшееся возмещение их стоимости бывшим владельцам было как раз в духе того, что пропагандировала контрреволюционная газета "Диарио-де-ла-Марина".

Необходимо заметить, что некоторые из положений, содержавшихся в подписанном документе, после победы революции не были осуществлены в том виде, в каком они первоначально были сформулированы. Дело в том, что враги революции сами нарушили соглашение, вытекавшее из духа декларации, и, пытаясь освободиться от неудобных для себя требований и обязательств этой декларации, раскрыли перед народом свои истинные намерения и тем самым в некоторой степени помогли нам разоблачить их. Цель их состояла в том, чтобы уже на том этапе создать трудности для будущего революционного правительства. Но враг не предполагал, что из этого могло получиться, не подозревал о том, какой огромной поддержкой и авторитетом пользовалась среди народа Повстанческая армия.

Конечно, мы не были удовлетворены содержанием декларации, но, несмотря на это, она была необходима, так как в целом носила прогрессивный характер. Мы понимали, что эта декларация могла служить лишь до определенного момента, после которого она стала бы тормозом для дальнейшего развития революционного процесса. Но в тех условиях мы готовы были выполнить ее требования.

Для нас было понятно, что это программа-минимум, которая, по существу, ограничивает наши возможности. Но мы также понимали, что, находясь в горах, практически невозможно оказывать наше влияние в такой мере, в какой нам бы хотелось. Поэтому в течение какого-то периода времени мы должны были уживаться с целым сонмом так называемых "друзей народа", которые в действительности хотели использовать нашу военную силу, а также огромную веру народа в Фиделя Кастро для своих темных махинаций и прежде всего для того, чтобы сохранить господство империализма на Кубе, опираясь на компрадорскую буржуазию, тесно связанную со своими североамериканскими хозяевами.

В то же время принятая декларация имела некоторые положительные стороны. В ней, в частности, говорилось о Сьерра-Маэстре и было четко записано: "Никто не должен поддаваться обману официальной пропаганды относительно борьбы в Сьерра-Маэстре. Сьерра-Маэстра - это неугасимый факел свободы, зажженный в сердцах наших соотечественников, и мы сможем быть достойными доверия и надежд нашего народа". Но доверие народа смог оправдать лишь Фидель Кастро, двое же других оказались не в состоянии выполнить роль даже простых наблюдателей в Сьерра-Маэстре: они вскоре просто сбежали из отряда. Один из них, Чибас, попал затем в руки батистовской полиции, которая с ним плохо обошлась. Впоследствии оба они окажутся в США.