Время собирать груши - Михаил Яковлевич Грушевский
Я много раз разыгрывал других людей Винокуром и Лещенко, что тут греха таить. Но как высшая степень доверия было несколько случаев, когда и Винокур, и Лещенко, можно сказать, поручали мне как молодому артисту от их имени позвонить и что-то там заказать: например, чтобы в номер ужин принесли.
Был случай у нас в круизе с Львом Валерьяновичем. У него была достаточно просторная каюта, он был с супругой, и мы собрались у него, чего-то выпивали, а перед этим в музыкальном салоне был его творческий вечер. И он сказал: «Слушайте, я забыл свой диск с музыкальным сопровождением, наверное, надо сходить». И пока шум да гам, я снял трубочку и позвонил в музыкальный салон из каюты. Трубку взяла очаровательная женщина, которая обожала Лёвушку, и я сказал:
– Здравствуйте, Наташенька, это я.
– Лев Валерьянович, что случилось?
– Я оставил свой диск, я, наверное, сейчас приду.
– Да что вы, что вы…
– Если можно, еще, пожалуйста, принесите нам несколько бутылок воды.
В общем, я высказал голосом Лещенко все пожелания. И она пришла и говорит:
– Лев Валерьянович, вы просили.
– Я просил? Ах ты, Мишка, узнаю твои проделки…
И Винокур мне доверял. Он говорил:
– Ну что, пора уже выезжать отсюда? Позвони, скажи, что Вова и Лёва готовы.
И я точно так же:
– Здравствуйте, надеюсь, вам знаком мой голос?
– Да, Владимир Натанович?
В общем, пользовался доверием. Это всегда дорогого стоит, потому что, если тебе доверяют свои голоса, значит, ты это делаешь качественно. Недавно я вел очень статусное мероприятие, на котором Лев Валерьянович присутствовал в качестве почетнейшего гостя, и он сам мне сказал:
– Мишка, давай расскажи, ты это так деликатно делаешь.
Я переспросил:
– Лёвочка, точно не будешь…
– Ну, ты же меня знаешь.
Он был с женой, что тоже накладывало на меня… И я рассказывал новые истории о том, как мы вместе были там, там и там. И как я впервые показал Горбачева в 1988 году. И что сказал он, и что сказал Вова. А он сидел довольный, а потом выдал потрясающую вещь, я думаю. Он сказал: «Мишка, ты так подробно рассказываешь, это и плюс и минус, просто история государства российского».
Лев Валерианович, кстати, очень разносторонний и эрудированный человек. Я помню, мы были в круизе и в Лондоне несколько картинных галерей посетили, он нам рассказывал все вместо гида, которого не было. «Обратите внимание, в этом зале потрясающие работы…» Просто какие-то энциклопедические познания! А Владимир Натанович, он любит иногда шутить на таком даже, я бы сказал, циничном уровне, но он это делает любя, всегда искрометно и смешно, так что цинизм – это его уже рабочий профессиональный инструмент. И он говорит: «Изумительная была экскурсия, но я бы предпочел на два часа покороче, потому что мы в это время могли бы уже выпивать, а так…» – «Вовка, ты же циник, тебе же самому понравилось?» – «Понравилось, но лучше бы в это время, конечно…»
Они все время как бы на контрасте. Я считаю, это феноменальное явление нашей культуры, нашей развлекательной индустрии. Они и в обычной бытовой жизни так себя ведут. Владимир и Лев во многом похожи, и тембрально, и какими-то иными своими человеческими проявлениями, но при этом в чем-то диаметрально противоположны. Вот Лев Валерьянович способен на какую-то тончайшую нежность, лирику, может уйти в своих воспоминаниях, вспоминать какие-то 70-е годы, какие у него были очень интересные знакомые, две девушки, которые в музее работали… А Владимир Натанович в ответ: «Лёва, прекрати, они уже умерли давно». Но это не цинизм. Это просто такая защитная оболочка. Володя тоже очень сентиментальный и трепетный человек. И очень преданный и верный друг, и они друг друга очень любят и прощают друг другу все шероховатости, которые за пять десятилетий, конечно, имели место, как же без этого… Для меня это самое потрясающее, и этому я учусь в жизни. Кстати, могу похвастаться: думаю, я этому абсолютно научился. Нет ревности! У каждого свой успех. Но при этом Винокур поет, он вокалист мощный, а Лещенко рассказывает байки, анекдоты и фонтанирует репризами. Они как бы залезают на территорию друг друга, а ревности все равно нет. И это великое качество! Нельзя ревновать к чужому успеху, нельзя ревновать к чужой славе, к популярности, к вниманию. Условно говоря, если я стою рядом с другим артистом и подходят какие-то поклонники к нему, а меня практически игнорируют, для меня это не проблема. Это нормально. Не может быть такого универсального вкуса, что человек всех сразу обожает. Конечно, есть такие сумасшедшие, но в жизни, как правило, встречаются люди с дифференцированным подходом. И надо быть выше того, что тебя привечают меньше, чем твоего коллегу. А это вырабатывается годами.
Мишка-Мишка очень приятный человек. Естественный в общении, никогда не зажимается. Единственный его недостаток – много говорит. Остановить его невозможно. Но зато он очень хорошо ведет концерты и разные застолья.
ЛЕВ ЛЕЩЕНКО, эстрадный певец, баритон, народный артист РСФСР
Конкуренция и зависть на эстраде
В свое время Владимир Винокур предупредил меня, что эстрада – это болото, вещество с резким запахом. И не просто болото – волчье логово. Это и понятно: это же битва амбиций, иногда нездоровая конкуренция за успех, количество аплодисментов и смех зрителей – это если говорить про юмористический разговорный жанр.
В какой-то момент я почувствовал, что мне пора отодвигаться как можно дальше от программы «Аншлаг». При всем уважении к этой территории классического юмора я вдруг понял, насколько мне некомфортно, какой-то чемпионат России по репризам. Совсем не моя среда.
Нет, там люди не завидовали друг другу, но какая-то ревность чувствовалась во многих проявлениях. Ревность – как какие-то затаенные, глубоко спрятанные обиды друг на друга. Все это, к сожалению, свойственно творческой среде. Я думаю, что примерно так же обстоит дело в драматических театрах.
В «Аншлаге» Регина Дубовицкая «нарезала» смех и специально всем равномерно расставляла – вне зависимости от того, кто удачно выступил, а кто неудачно. Во всяком случае, в телеверсии успех казался примерно пропорциональным, но в концерте все не так. Там все выходят на сцену, все шутят. И вдруг наступает момент усталости публики. Вот нахохотались, какой-то следующий человек выходит, а публика уже объелась, и его выступление проходит хуже, и в этом он начинает винить предыдущих выступавших.
Да, считается, что более статусный исполнитель должен идти в конце, и вроде
