Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 - Станислава Радецкая
Когда я увидел в реестре Стила[1], что капитан Моррис потерял «Живучего», я испугался, что ты мог бы быть среди его команды, и потому перешел на другой корабль, и, вероятно, мне пришлось бы долго искать, на какой именно. К этому времени твой разум созрел до такой степени, чтобы понимать вещи ясней, чем, когда ты был рядом со мной.
Я осознаю, что причинил тебе большой вред, когда привел на флот, и испытываю желание сделать для тебя все, что только могу, чтобы загладить свою вину, и Бог, несомненно, дал мне власть действительно кое-что сделать. Всем своим сердцем я хотел бы, чтобы ты сейчас учился навигации в школе. Тебе ровно столько лет, сколько надо. Один год учебы будет стоить примерно тридцать фунтов, и, будь я в Англии, я бы заплатил их, чтобы ты поступил туда. Поскольку если ты выучишь навигацию, это поможет тебе добыть место помощника капитана, когда закончится война, и весьма сильно поможет тебе: в исполнении твоих желаний и обустройству хорошей жизни, в том случае, если ты выберешь остаться в море. Для меня, несомненно, было к лучшему покинуть Б.[2], на La Vanneau я что-то вроде de secondo comissare, поскольку раз нам пока вполне везет ловить добычу, то, разумеется, здесь у людей в обращении много денег, и Х.[3] дал мне свободу продавать нашим людям все предметы одежды, когда сюда прибывает пакетбот или корабль из Англии. Я поднимаюсь на его борт и там покупаю туфли, шляпы, рубашки, чулки и прочее, что носят моряки, и продаю на нашем корабле. Такой торговлей я заработал на нашем корабле 2400 долларов, и завтра исполнится год с тех пор, как я оказался в этих краях; я получил больше трехсот фунтов стерлингов прибыли, однако, еще я частным образом перевожу шоколад и прочее с Мартиники на Сен-Китс, нанку с Сен-Бартелеми на английские острова и прочие мелочи.
Наш корабль стоял у берега Сен-Бартелеми, и четыре часа его сильно трепало. Люди говорят, будто наш корабль весьма прогнил и должен отправиться домой. Определенно говорят, что он должен уйти отсюда в октябре, но Х. старается получить замену, чтобы остаться здесь. В этом случае и я заинтересован тут остаться, но если Vanneau отправится в Англию, а я останусь в Вест-Индии, тогда пришлю тебе кое-что получше обычного письма, что будет лежать у миссис Снелл, а еще я поясню тебе или укажу на кое-какие дальнейшие свои пожелания. Если La Vanneau пойдет домой и случайно встретится тебе по пути, поднимись на его борт, если сможешь. Коль не найдешь там меня, то увидишь, что наши люди очень вежливы.
NB: Теперь о Б., который стоял на якоре в Спитхеде 11 декабря 97 и вышел из Элдерни в мае 98. На Б. очень много простых людей, которых я бы был рад повидать.
Скажи, как там сэр Томас Карлоу? Сколько у него еще появилось жен?
Как мой старый друг, мистер Перси? По-прежнему ли он секретарь адмирала?
Как Джеремайя Пратчли? Ходит ли он сейчас, подобно крабу, и богохульствует ли так же много, как и раньше?
Как генерал Максфилд и мистер Уильям Ру?
Прошу, передай от меня привет любому, кто может меня помнить.
С тех пор, как я писал тебе третьего марта этого года, нам посчастливилось захватить пятерых французских приватиров. С того времени, как я здесь, здоровье мое прекрасно, но, что касается меня, я полагаю, Старый Ник[4], должно быть, заполучил к себе того человека, который впервые открыл эти края. Я считаю, что для Англии - это проклятое место. Множество юношей до двадцати двух лет умерли от лихорадки и флюса на Конкорде, с тех пор, как он оказался в этих краях, и на нашем корабле тоже. Жара здесь невыносима; поэтому я не завтракаю и не ужинаю, но все равно, даже если я снимаю рубашку, то тело покрыто потом.
Никогда не желай попасть в Вест-Индию, поскольку дома лучше.
Завтра мы отправляемся в путь, хотя сейчас ураганный месяц. Мне это не нравится, ведь наш корабль настолько ветхий, что опрокинется, прежде чем его мачты сломаются под ветром, но мы идем в море с надеждой, что какой-нибудь французский корабль выйдет из Гваделупы, рассчитывая, что военные английские корабли стоят на приколе в ураганный месяц.
NB: Потом в моем завещании сказано: передать ему платежные листы с Б. И моя идея о пакетботах Вест-Индии, где я мог зарабатывать по двести фунтов за каждый переход. Забирай все, полностью.
Я не люблю Х, как капитана М.[5] Х – очень молод и очень горд. Однако я мирюсь с этим, как могу, пока получаю от него деньги. Прошу, напиши в следующем письме, платишь ли ты что-нибудь за мои письма, и я очень желаю, чтобы ты сразу же, как только получишь это письмо, немедленно черкнул мне строчку в ответ; это не займет и получаса; и я настоятельно прошу тебя быть очень точным в адресе.
Правильный этот: на Vanneau, Сен-Китс, Вест-Индия. Запиши его на какой-нибудь странице любой книги, которая найдется у тебя в сундуке, и ты сможешь бросить на него взгляд, как только он тебе понадобится. Другие твои письма не дошли до меня, поскольку адрес надо писать точно. Я рад, что ты оставил рекомендательные письма у миссис Снелл, она присмотрит за ними, и я вел себя с ней так, что, полагаю, она будет делать тебе небольшие одолжения за мой счет. Меня радует, что ты не ушел с Б. вместе с капитаном М; будь так, ты бы мог потерять свою одежду, если не случилось что-нибудь похуже.
Все, что случается, - случается к лучшему. Я надеюсь увидеть тебя вновь, но, когда увижу, то надеюсь, что ты исполнишь мои желания,
