Безумием мнимым безумие мира обличившие - Автор неизвестен -- Религиоведение
Кончина блаженной, несмотря на то, что ее можно было заранее предвидеть, как громовым ударом поразила ее послушниц, доселе живших за старицей, как бы за каменной стеной. Теперь они сразу почувствовали себя беззащитными сиротами. Им позволено было оставаться в монастыре только до погребения старицы.
Погребение блаженной Наталии назначено было на 11 февраля. Тело блаженной, при теснившихся толпах народа, погребено было на почетном месте — против алтарной стены Троицкого собора, рядом с местночтимой блаженной Пелагией.
КАК БЛАЖЕННАЯ НАТАЛИЯ ИВАНОВНА ПРОВОЖАЛА ПРАВДУ
из воспоминаний монахини Серафимы
(Булгаковой)
Я много раз слышала еще в монастыре, что блаженная Наташенька перед смертью в 1900 году проводила со звоном Правду на небо. Но как это было, точнее ничего не могла узнать.
В 50-х годах мне пришлось встретиться с одной женщиной из деревни Князь-Иваново. Она-то мне и рассказывала, что это происходило при ней в какой-то большой летний праздник, кажется, на Троицу.
В то время колокольни в монастыре еще не было, а колокола помещались в конце Канавки на деревянном помосте. Пустынька Наталии Ивановны находилась рядом с хлебным корпусом, и она всегда звонила к полунощнице. А тут она неожиданно подняла звон во время обедни. Все выскочили из церкви узнать, что случилось. Вышла и покойная мать игумения Мария. Все направились к звоннице. Матушка игумения обратилась к блаженной и спросила, почему она так звонит. Та ответила:
— Правду на небо провожаю. Правды на земле больше нет!
— Ну, больше так не делай, — сказала игумения.
— Больше не буду, — ответила блаженная и развела руками. В тот же год она скончалась.
ПАША, САРОВСКАЯ ЮРОДИВАЯ
Из посетителей Дивеевской обители кто не слыхал о Паше Саровской, кто не удивлялся ее странностям, кто не поражался ее речами, полными и детской наивности, и проникновенной мудрости, граничащей с прозорливостью.
Здесь мы решились представить краткий очерк жизни этой замечательной личности.
Паша, в миру Ирина, родилась в селе Никольском, Спасского уезда Тамбовской губернии, и была крепостной крестьянкой господ Булыгиных. Когда девице минуло семнадцать лет, ее против желания и воли выдали замуж за соседа, крестьянина Федора. Покорясь безропотно родительской и барской воле, Ирина вошла в семью своего мужа и сделалась примерной женой и хозяйкой. Родные мужа любили ее за кроткий нрав, услужливость, почтительность и трудолюбие. Большая домоседка, Ирина чуждалась деревенского общества и весь свой досуг посвящала молитве. Так прошло пятнадцать лет тихой семейной жизни. По прошествии этих годов помещики Булыгины, нуждаясь в деньгах, продали Ирину с мужем соседним господам Шмидтам. С этого времени начинается печальный период в жизни Ирины. Несчастья за несчастьями, как громовые удары, обрушиваются на голову этой женщины, и только глубокая религиозность спасает ее от отчаяния.
Быть может, тоска по родному селу, а быть может, непосильная барщина свела в могилу мужа Ирины. Господа Шмидты решили было вторично выдать Ирину замуж, но она наотрез отказалась: «Хоть убейте меня, а замуж больше не пойду». При такой непреклонности помещики оставили ее в покое, сделав ее дворовою. Практичные немцы скоро заметили ее трудолюбие и честность и поручили ей наблюдать за домом. Но тут-то и стряслась беда с Ириной: пропали два господских холста. Прислуга, недолюбливавшая Ирину за ее честность и прямоту, показала, что кража — дело рук Ирины. Гнусная клевета имела успех: не разобравшие как следует дело помещики Шмидты решили примерно наказать мнимую воровку. В то темное, бесправное время суд и расправа с крепостными были строги и жестоки. По просьбе господ приехавший становой отдал приказ своим солдатам побить Ирину, а эти последние в излишнем усердии порвали ей уши и пробили голову.
Несчастье действует на людей различно, смотря по степени их ума, а главное — нравственных сил: одних оно убивает, повергает в апатию или ожесточает. Других людей несчастье возвышает и очищает. В них спят не сознанные ими лучшие душевные силы; чтобы пробудить эти силы, нужен иногда сильный толчок, который, разрывая связь человека с окружающим его внешним миром, принудил бы его оглянуться на себя и привести в известность свое внутреннее достояние. Таким толчком бывает несчастье. После него люди становятся любвеобильнее к другим: они полнее понимают чужие страдания и живее сочувствуют чужим радостям.
В сердце Ирины теперь жил один Бог, кроткий, любящий, справедливый. Мир с его злобой, ненавистью, несправедливостью потерял для нее всякую цену. Ирине хотелось бы уйти туда, где Бог ближе к человеку и человек к Богу. И вот, влекомая религиозным чувством, она убегает от господ и уходит в Киев. Здесь в сумрачных пещерах, при гробах подвижников-страстотерпцев чистая душа несчастной женщины нашла и покой, и отраду. Но недолго продолжалось это блаженство. Господа Шмидты не могли равнодушно отнестись к побегу Ирины: с ее уходом они потеряли трудолюбивую и умелую прислугу. Начались розыски, и полиция обнаружила местопребывание Ирины. Ее схватили и, как беглянку, прежде посадили в острог.
Когда Ирину привезли к ее господам, те, чувствуя свою вину и желая загладить свою жестокость, простили ее побег и сделали ее огородницей. Два года прослужила им Ирина верою и правдою, но она уже была не та, что раньше: киевские впечатления глубоко залегли в ее душу, ее снова потянуло к безмолвным пещерам, к старцам-отцам, которые сумели умиротворить ее смущенную душу. Сильно горело и билось в ней сердце любовью к духовной жизни, и вот она, несмотря на все пережитые ужасы тюрьмы, не выдержала и вторично убежала от своих помещиков. Снова начались полицейские розыски, и снова Ирину нашли в Киеве. Тем же порядком, с теми же заключениями Ирину препроводили на родину. Господа встретили ее сурово и жестоко обошлись с ней. Разутую, полураздетую, без куска хлеба ее выгнали на улицу и запретили показываться на глаза.
Участь ее решилась: духовные отцы благословили ее на юродство ради Христа.
Пять лет она бродила по селу, как помешанная, служа посмешищем не только для детей, но для всех крестьян. Тут она выработала привычку жить все четыре времени года на воздухе, голодать, терпеть стужу и зной.
За неимением личных сведений от блаженной Паши, мы не можем сказать, где она жила до переселения в Саровский лес, или она прямо удалилась туда из господской
