Михаил Петров - В дни войны и мира

Да простит меня читатель, но здесь мне хочется сделать некоторое отступление от последовательности повествования о прожитом и пережитом и как бы продолжить, развить высказывание А. П. Козлова о Клименте Ефремовиче. Да и не только А. П. Козлова.

Много лет проработав рядом с К. Е. Ворошиловым, видным государственным и военным деятелем, дважды Героем Советского Союза и Героем Социалистического Труда, я могу с твердостью сказать, что Климент Ефремович поистине был человеком-легендой. И как же не вяжутся с его именем такие, например, «детали», которые приведены в романе и одноименной кинокартине «Блокада». Там К. Е. Ворошилов показан в маршальской форме мирного времени и с пистолетом в руке, держащим пространную речь перед шеренгой моряков. Ну а затем… затем, подав команду: «Пошли», он якобы идет в атаку впереди цепи. Утверждаю со всей ответственностью: это голый вымысел, ничего подобного не было и быть не могло!

Этот вымысел сродни небылице англичанина Верта, который в своей книге «Россия в войне 1941–1945 годов» пишет: «Драматическая история, которую рассказали мне в 1943 году несколько человек в Ленинграде, гласит, что приблизительно 10 сентября (1941 года. — М. П.) Ворошилов, считая, что все потеряно, отправился на передовую в надежде быть убитым немцами».

К великому сожалению, этот надуманный факт упоминается и в некоторых других изданиях. Так, в книге «Город-фронт», посвященной героической обороне Ленинграда, мы снова читаем о К. Е. Ворошилове: «Командующий фронтом стоял перед головным батальоном… на мгновение умолк, потом взмахнул фуражкой: — А ну, пошли! — И первым молодо зашагал в сторону грохотавшего боя…»

Здесь, как видим, он уже не с пистолетом в руке, как в «Блокаде», а с фуражкой.

А в романе «Крещение» — новое «открытие». Здесь на странице 345 автор пишет: «На прошлой неделе к нам в полк прибыла группа командиров, и среди них старший лейтенант из морской пехоты Нижник. Из госпиталя. Так вот Нижник рассказал нам забавную и печальную историю. Командующий Ленинградским фронтом сам водил в атаку на Красное Село бригаду морской пехоты. Саблю наголо — и айда на «ура». Метод испытанный и когда-то верный… Сам командующий, конечно, на первой же сотне шагов выдохся и упал, а потом бил себя по седой голове, понял, стало быть, что по-другому следует воевать. Так ведь и верно, всем этим старым, испытанным, методам грош цена нынче. Как и тем хваленым тачанкам, от которых остались конские шкуры да изломанные оглобли…»

Вот как! Теперь уже с саблей наголо! И впереди не батальона, а целой бригады морской пехоты!

Учитывая необходимость внесения исторической правды в материалы о деятельности К. Е. Ворошилова на фронте, мы, его ближайшие помощники (генерал-майор в отставке Леонид Андреевич Щербаков, в прошлом — секретарь Военного совета Ленинградского фронта и старший адъютант Климента Ефремовича, и я, бывший младший адъютант маршала), вынуждены были в 1975 году официально доложить о проходящих в книгах нелепостях в Министерство обороны.

А теперь о том, как все было на самом деле. С утра 11 сентября 1941 года противник силами до четырех дивизий, поддержанных более чем двумя сотнями танков, продолжил наступление в полосе обороны 42-й армии в общем направлении на Красное Село. В 14 часов К. Е. Ворошилов и я с Л. А. Щербаковым, тогда еще полковником, выехали из Смольного в Пулково на КП этой армии. Там пробыли недолго, отправились осматривать Красногвардейский УР. И наконец прибыли в район деревни Кемпелево. Здесь командующий 42-й армией генерал Ф. С. Иванов доложил маршалу, что морская бригада с шестью танками КВ уже перешла в атаку с задачей перерезать шоссе Ропша — Красное Село.

К. Е. Ворошилов с небольшой возвышенности стал наблюдать за действиями этой бригады. Обратил внимание командарма на скученность боевых порядков моряков, а также на то, что второй эшелон бригады расположен слишком близко, в зоне досягаемости артогня противника.

Эти замечания маршала были тут же учтены, что сыграло положительную роль. Бригада выполнила боевую задачу без неоправданных потерь.

Вот как все было на самом деле. Попутно замечу, что Климент Ефремович маршальскую форму мирного времени на фронте никогда не надевал, пистолета и даже сабли не имел. И уж конечно, никого в атаку не водил.

Подводя итог всем своим высказываниям, сошлюсь на свидетельство Маршала Советского Союза К. С. Москаленко. В одном из февральских номеров газеты «Правда» за 1981 год он писал: «Климент Ефремович… был одним из организаторов обороны Ленинграда, Мурманска, Карелии, Прибалтики. Как главнокомандующий направлением, а затем командующий Ленинградским фронтом, он вместе с А. А. Ждановым возглавлял оборону Ленинграда. И мне представляется несправедливой оценка, которая дается в некоторых литературных произведениях этому периоду его деятельности. Обладая организаторским талантом военного руководителя, он активно участвовал в разработке планов стратегических операций…»

Думается, что эти слова видного советского военачальника все ставят на свои места.

Но вернемся к подготовке операции «Искра».

В одну из январских ночей мы снова выехали на Волховский фронт. К. Е. Ворошилова кроме нас сопровождал еще и начальник Ладожской военно-автомобильной дороги генерал-майор интендантской службы А. М. Шилов.

Перед Вагановским спуском, где теперь воздвигнут величественный памятник в честь фронтовых тружеников Дороги жизни, наша колонна остановилась. Шилов предложил двигаться по ледовой трассе с зажженными фарами, мотивируя это тем, что и путь будет видней, и меньше опасности провалиться под лед. А что касается возможного артиллерийского обстрела противника, то, мол, не каждый же снаряд попадает в цель.

Климент Ефремович, подумав, согласился с доводами А. М. Шилова. Тронулись. Наша машина пошла головной, остальные — с интервалами в 50–70 метров.

Нас действительно тут же начали обстреливать. Разрывы снарядов то приближались, то удалялись. Прибавили скорость. Ледовая трасса была оборудована уже лучше. Да и водители хорошо ориентировались по ограничительным огням и постам регулирования.

На подходе к селению Кобона маршала встретил командир 17-й отдельной автотранспортной бригады полковник И. А. Лапшин, недавно прибывший сюда для проверки организации погрузочных работ. Иван Александрович доложил Клименту Ефремовичу о том, что в ближайшее время планируется увеличить пропускную способность ледовой трассы до 600 автомашин в сутки, что его бригада полностью укомплектована личным составом, автотранспортом, дорожно-эксплуатационной техникой и ремонтно-восстановительными средствами, что перевозкой грузов занимаются сейчас семь автомобильных батальонов. В заключение И. А. Лапшин заверил маршала, что личный состав бригады справится с поставленной задачей доставки грузов Ленинграду и фронту.