Людвик Ковальский - Дневник бывшего коммуниста. Жизнь в четырех странах мира

Глава 12: Поедет ли Она со Мной в Польшу?

12.1. Партийная дисциплина в теории и практике

Вчера (3.3.1962), вернувшись домой, я обнаружил записку от Клода. «Немедленно приходи в лабораторию; сегодня вечером у нас будут протоны». Кто-то оказался не готов, и они спросили нас, хотим ли мы использовать отведенное для них время. К счастью, наша камера рассеяния была готова и ждала возможности быть использованной. Но эта ночь оказалась совсем не плодотворной. Мы сдались в четыре часа утра. […]

Я прочитал о маккартизме в США. Отличается ли это от того, что происходит в Польше? Наши отделы кадров также используются для того, чтобы отстранить нежелательных людей от влиятельных должностей. Вчерашняя речь Кеннеди не отразила, что гонка вооружений закончена. Будут ли мне доверять в Польше? Кто-то сможет сказать, что 6 лет проживания в капиталистической Франции и французская жена – достаточные причины, чтобы отстранить Людвика от секретной информации. […] Я буду только рад, если меня не допустят к секретной работе; я не хочу быть вовлеченным в военные проекты. Но ядерное расщепление – моя специальность, и у меня может не быть выбора. Член партии должен подчиняться партийным приказам. […]

Естественно, я не думал о партийной дисциплине, когда занимался исследованиями во Франции.

12.2. Мой план из четырех этапов

Радостный день наступил; мы собираем научные данные. У нас есть хорошо обоснованные вопросы и хорошие возможности на них ответить. […] Все идет гладко. У меня достаточно экспериментальных данных, чтобы начать писать. […] Приближается еще один академический год, но проект моей диссертации еще не готов. […]

Летом я встретил Ф. Она окончила медицинский институт и сейчас работает в больнице интерном. Мне нравится ее простота и хорошо определенный профессиональный план. Она хочет специализироваться в области психиатрии. Нам очень комфортно друг с другом. Очевидно, что каждый из нас хочет большего, чем разговоры, но мы ждем. Я боюсь спугнуть развитие наших отношений, если буду слишком настойчивым. Она ищет комнату на съем; я буду жить в новом общежитии для студентов в Орсэ, менее чем в километре от лаборатории. […]

Сейчас у меня есть план из четырех этапов. […] Последний этап – завершить мою диссертацию к первому марта. А что насчет Ф? Предположим, мы любим друг друга и решаем пожениться. Ей понадобится, по крайней мере, два года, чтобы получить диплом. Нам пришлось бы разлучиться на долгое время. Это стало бы новым осложнением. […]

У нас были прекрасные выходные – автостопом до Бреста. Принимая мое приглашение на поездку, она сказала, что у нее есть только 500 франков. К счастью, у меня были деньги, и она согласилась. Ее семья бедная. Она твердо придерживалась левых взглядов, в основном, в университете. […] Она знает, что через несколько месяцев после доктората я возвращаюсь в Польшу. Что она думает об этом? Мы должны поговорить. Есть ли у нас достаточно времени, чтобы построить что-нибудь постоянное? Поедет ли она со мной? Захочет ли она ездить ко мне в течение двух лет после нашей свадьбы? […]

Написать черновик моей диссертации по-польски было легко, но перевести его на французский – нет. Сначала я перевел его, не обращая слишком много внимания на правописание и грамматику. Затем мне пришлось обратиться за помощью, чтобы сделать мой текст более приемлемым. Ф часто помогает мне в этом, когда я навещаю ее в больнице (в маленькой личной комнате для резидентов на дежурстве). Мы часто обсуждаем разные вещи. Она не возражает жить в Польше, если мы поженимся. Я старался описать все неудобства, но они не испугали ее. […]

Глава 13: Возвращение в Польшу с Докторской Степенью

13.1. Культ личности был религией (1963 год)

Если я встречу Бога, я спрошу его, почему я такой удачливый? Что я сделал, чтобы заслужить так много благословения? Моя холостяцкая жизнь не такая трудная, как она могла бы быть, на самом деле зачастую все наоборот. Я здоров и у меня хорошая стипендия. Несколько дней назад я был на интересном собрании студентов-католиков в Орсэ. Оратором был священник-богослов П.Лиеж; тема была – «атеизм». «Настоящий католик, – сказал он, – не должен быть против атеизма, который является одним из путей познания Бога. Честный атеист, – объяснил он, – сталкивается с той же проблемой, что и мы – как понять окружающий нас мир». […]

Я также сходил на коммунистическое собрание студентов, на котором обсуждался вопрос кубинской революции. Естественно, я только слушал; я люблю быть пассивным наблюдателем. Спасибо тебе, Господи, что позволил мне ходить на любой митинг, на который я хочу. Да, я атеист. Но я думаю, что культ личности был религией; Сталин вел себя как сверхчеловек. Я рад, что партия отказалась от культа такого рода. Но я осознаю, что я не смогу позволить себе такую роскошь в Польше; члены партии должны служить партии. […]

Сегодня[16 мая 1963 года] я формально подал свою диссертацию. Я горжусь этой работой. Если бы я умер сегодня, то это было бы не так, как пять лет назад; я знаю, что я сделал важный научный вклад. Смогу ли я делать это в будущем? Я надеюсь на это. [Мой недавно обновленный список публикаций, доступный в Интернете, содержит больше сотни наименований]. Время перед защитой пойдёт на работу над второй темой – происхождение космических лучей. […] Завтра[26 июня 1963 года] защита моей диссертации. В течение нескольких лет это было моей целью. Что будет стимулировать меня в будущем? […]

13.2. Французский докторат (1963 год)

В Польше нет большого ускорителя. Но существует способ преодолеть это ограничение. Я думаю о слюдяном детекторе осколков расщепления. Несколько месяцев назад я встретил Р.Волкера, американского исследователя из лаборатории Дженерал Электрик. Он показал мне, как просто регистрировать расщепленные осколки в слюде. При выполнении экспериментов по расщеплению я буду использовать его метод. Предположим, что устройство слюдяного держателя, приготовленного в Варшаве, посылается в Орсэ, Дубну или Женеву. Они подвергают его облучению и возвращают слюду обратно ко мне для гравировки и микроскопического исследования. […]

Приблизительно десять дней назад я попросил Павловского проинформировать ректора Политехнического института, что я планирую возвратиться 1 октября. Фотокопия моего докторского диплома была приложена. Но я все еще жду ответа. Я рассматриваю несколько возможностей: