Лев Толстой. Свободный Человек - Павел Валерьевич Басинский
Казалось, инцидент был исчерпан. Но эта история получила нелепое продолжение. Тургенев уехал в Париж. Видимо, устыдившись своего поступка, Толстой написал ему примирительное письмо, текст которого до нас не дошел. Но прежде, чем его получить, Тургенев по каким-то слухам узнал, что Толстой якобы распространяет в Москве копию своего письма с вызовом на дуэль и называет его трусом. И он пишет Толстому письмо, в котором предлагает драться будущей весной, когда он вернется из Парижа.
Это предложение (дуэль через полгода, когда Тургенев, видите ли, соизволит возвратиться из Парижа) рассмешило Толстого. Он ответил своему «дяде» коротким убийственным посланием, которое отчетливо характеризует его:
«Милостивый государь,
Вы называете в письме своем мой поступок бесчестным, кроме того, Вы лично сказали мне, что Вы “дадите мне в рожу”, а я прошу у Вас извинения, признаю себя виноватым — и от вызова отказываюсь».
Конечно, моральная победа в этой истории была на стороне Толстого. Тургенев струсил. Но здесь проявился и невозможный характер Толстого. В гостях у Фетов он уязвил Тургенева в его самое слабое место. Судьба внебрачной дочери, рожденной от белошвейки в имении его матери Варвары Петровны и подвергавшейся там издевательствам со стороны барыни, которая таким образом мстила сыну за его бегство за границу к Виардо, стала крестом Тургенева на всю жизнь. Он перевез девочку во Францию, к Виардо, и назвал ее именем своей любимой женщины. Тем не менее маленькая Полина ревновала отца к своей опекунше. Она совсем забыла русский язык и стала совершенной француженкой, крайне неудачно вышла замуж за владельца стекольной фабрики Гастона Брюэра. Муж пил и быстро разорялся, а временами грозил убить себя и жену. Тургенев настоял, чтобы она оставила мужа и с двумя детьми переехала в Швейцарию. До конца своей жизни он поддерживал дочь и внуков, которых очень любил. Но после его смерти в 1883 году его законной наследницей оказалась Полина Виардо. Дочь пыталась оспорить права Виардо, но проиграла судебный процесс и осталась с двумя маленькими детьми без средств к существованию. Она вынуждена была давать уроки музыки, чтобы прокормить детей и дать им образование. Умерла Полина в 1918 году. Сохранилось свидетельство о ее смерти: «12 октября тысяча девятьсот восемнадцатого года в 7 часов 30 минут скончалась в своей квартире… Пелагея Полина Тургенеф… без определенных занятий, дочь Ивана Тургенева…»
В Степановке у Фетов Толстой поступил жестоко. Конечно, он не мог знать всех обстоятельств рождения этой девочки и ее мытарств у бабушки в Спасском. Не мог знать, что ее держали на самых черных работах, но иногда Варвара Петровна приказывала одеть ее в богатое платье, и, когда та представала пред ее очами, удивленно спрашивала слуг: «Скажите, на кого эта девочка так похожа?»
Но его неведение — слабое оправдание. По-видимому, Толстой был в принципе настроен на конфликт с Тургеневым. Возможно, ему не нравились его либеральные взгляды. Возможно, он ревновал к его литературному авторитету. А может быть, он просто боялся в очередной раз попасть под влияние более успешного и удачливого человека.
Толстой за границей
Русский дворянин не был бы русским дворянином, если хотя бы один раз не побывал за границей. То есть в Европе. Толстой посетил Европу дважды: в 1857 и в 1860–1861 годах. Но, судя по тому, что после этого в Европу он больше никогда не ездил да особенно туда и не стремился, европейские турне не были важнейшими событиями в его жизни. Проще говоря, Толстой не стал «западником». Впрочем, и «славянофилом» он тоже не стал, хотя этим направлением русской мысли интересовался и общался с его представителями: Иваном и Константином Сергеевичами Аксаковыми, Иваном Васильевичем Киреевским, Юрием Федоровичем Самариным. Однако идейная партийность была не в его вкусе.
Сначала он, разумеется, поехал в Париж. Куда же еще? В Париж его тянуло не только желание увидеть «столицу мира», но и память об отце, который был здесь в плену в 1813–1814 годах. Он поехал налегке и без слуги. Столица Франции поразила его «бешенством балов», картинными галереями, музеями, театрами, соборами. Ему всё было интересно! Толстой посещает Национальную библиотеку, консерваторию, слушает лекции в Сорбонне. В Доме инвалидов рассматривает громадный саркофаг, в котором покоится тело Наполеона. Пишет в записной книжке: «Обожествление злодея, ужасно».
Париж переполняет его самыми разными впечатлениями.
Здесь много русских, в том числе и родственников: Трубецкие, Мансуровы, Мещерские… Здесь живет и Тургенев, с которым они еще не рассорились окончательно. Толстой встречается с ним каждый день. Вместе посещают концерт Полины Виардо. Тургенев продолжает с добродушной иронией наблюдать за литературным «племянником». В письмах друзьям и знакомым он обязательно упоминает Толстого и расхваливает его как главную надежду русской литературы. Вместе они отправляются в Дижон, селятся в одной гостинице. Февраль, холодно… Тургенев пишет Павлу Васильевичу Анненкову, что они с Толстым сидят «не близ камина, но в самом камине, на самом пылу огня».
Толстой прожил в Париже два месяца. И бежал из него. Все приятные впечатления рухнули в один день, 25 марта, когда он увидел публичную казнь на гильотине. Казнили Франсуа Рише, закоренелого преступника, виновного в убийстве и кражах. В этой казни не было ничего необычного. Больше того, многие правоведы того времени, в том числе и русские, считали публичную казнь более «нравственным» актом, нежели убийство в застенках или на закрытых тюремных дворах. В случае публичной казни ответственность за нее брали на себя не только судьи и палачи, но и городское общество.
Но Толстой увидел в этом совсем другую мораль.
В дневнике он пишет: «Больной встал в 7 час. И поехал смотреть экзекуцию. Толстая, белая, здоровая шея и грудь. Целовал Евангелие и потом — смерть, что за бессмыслица!»
На следующий день он спешно покидает Париж. В письме В. П. Боткину объясняет это внезапное решение: «Я видел много ужасов на войне и
