Вальтер Хартфельд - Одинокие воины. Спецподразделения вермахта против партизан. 1942—1943

Полковник Брандт раздал конфиденциальные инструкции штаб-квартиры группы армий и громко зачитал некоторые параграфы, которые счел полезными.

«Совершенно секретно

Приложение к приказу № 1615/42

Командованию сухопутных войск <…>

Совершенно секретно

<…>

Тема: Борьба против партизанских банд.

Фюрер получил донесения, свидетельствующие о том, что некоторые воинские формирования, ведущие борьбу с партизанскими бандами, должны быть привлечены к ответственности за свое поведение во время боевых действий. В связи с этим фюрер приказывает:

1. Противник использует в войне партизанские банды фанатиков, которые образуют коммунистические формирования и которые не останавливаются ни перед какими актами насилия.

Теперь борьба с ними больше, чем когда-либо, становится вопросом жизни и смерти. Эта борьба не имеет ничего общего ни с рыцарским духом солдата, ни с Женевской конвенцией.

Если не использовать в борьбе с партизанскими бандами на Востоке или на Балканах крайне жестоких мер, мы не сможем в ближайшем будущем справиться с этой чумой. Поэтому войска имеют право и должны без всяких ограничений использовать в этой борьбе все средства, в том числе против женщин и детей. Только это условие приведет к успеху.

Всякое попустительство является преступлением в отношении немецкого народа и солдат, сражающихся на фронте, которым приходится выносить все последствия нападений банд партизан. Поэтому нельзя прощать малейшую жалость к партизанским бандам и их пособникам.

При осуществлении инструкции „О борьбе против партизанских банд на Востоке“ необходимо руководствоваться этими принципиальными положениями.

2. Ни один немец, участвующий в борьбе против партизанских банд и их пособников, не может быть привлечен ни к дисциплинарным санкциям, ни передан военному трибуналу за такие действия в данной борьбе.

Командиры подразделений, участвующие в антипартизанской борьбе, должны принять меры к тому, чтобы все их офицеры были в курсе требований этого приказа, чтобы о нем немедленно были проинформированы юристы и чтобы любой приговор, противоречащий этому приказу, не был приведен в исполнение.

Это никоим образом не было решением проблемы, так как немецкие войска крайне нуждались в мирном населении оккупированных территорий. Политика систематических репрессий могла только осложнить положение. Солдаты нуждались в минимуме мер по обеспечению безопасности, если продолжительная напряженность ситуации не пробуждала в них страх и не высвобождала стремления убивать и разрушать. Просто так. Ни за что.

Клаус с трудом поднялся, чтобы посмотреть большую настенную карту. Важно заставить партизан выйти из их логова, потому что гоняться за ними не было смысла: у полковника Брандта не было достаточно войск для обеспечения операций по окружению в августе. Как слепой, ищущий тротуар или стену, Клаус машинально водил своими длинными нервными пальцами по дорогам и рекам на карте. Он позвал Хайнца и Манфреда, чтобы разъяснить им свой план.

Для начала войска были приведены в боевую готовность. Три танковых взвода в сопровождении артиллерии на механической тяге патрулировали дороги с утра до вечера, обеспечивая повсеместный контроль. В десять часов вечера полковник Брандт организовал во всех опорных пунктах проверку документов. Задерживались все гражданские лица, не значившиеся в списках жителей деревень, независимо от возраста и пола. Ханс Фертер посоветовал снять с них отпечатки пальцев. Он понимал, что это бесполезно без соответствующих технических средств, но, зная психологию, рассчитывал на проявление рефлекса страха.

Заново произвели перепись голов крупного рогатого скота и на центральных площадях деревень вывесили большие стенды с указанием числа животных.

В это время коммандос перевязывали свои раны, готовясь выступить из Алешенки в укрепленный пункт № 2. Специалисты инженерных войск восстановили мост через Трескину, который в значительной степени прикрыли минными полями, и по всей длине дороги вырубили вдоль обочин деревья, засыпали кюветы.

Помимо своих людей, Клаус повел с собой артиллерийский дивизион, предназначенный для укрепления пункта № 2, и около тридцати местных жителей, отобранных во время проверки документов.

В шести километрах до укрепленного пункта он обнаружил то, что искал: деревню, расположенную на холме, которую с трех сторон окружал лес. К северу она выходила на большой равнинный участок местности. Все жители этой деревни Кучино были переселены в Яролишев — в том числе информаторы Яковлева. И коммандос занялись строительными работами, чтобы блокировать подход к деревне с этой равнины. Люди построили большой блокпост, выходящий на равнинный участок, а по флангам два слегка забетонированных дота. Местные жители рыли грунт, прибегая к помощи взрывчатки, заливали цемент, пилили деревья в обстановке возбуждения и криков коммандос. Им потребовалась неделя, чтобы завершить все работы.

В это время каждую ночь десять человек коммандос проникали в лес урочища Бранилец, составляли план местности, минировали определенные участки. Два-три раза в день орудия укрепленного пункта № 1 обстреливали лес урочища Бранилец по наводкам Клауса. На следующую ночь дозорная группа определяла ущерб от артиллерийского огня и наносила его на карту. Затем, по окончании работ, местные жители охотно вернулись в Яролишев.

Каждое утро в шесть часов подъем флага сопровождался настоящей церемонией с горном и трубами. Весь день в деревне и вокруг блокпоста царило тревожное возбуждение. Ночью тишину нарушал лишь звон караульного колокола, который звучал каждые полчаса. И наступало ожидание.

Теперь настала очередь партизан нервничать, ходить кругами. Более половины их информаторов были арестованы или погибли. С приближением зимы осложнялось продовольственное обеспечение. Между тем партизаны теперь были уверены в победе, и Яковлев решил покончить с коммандос.

Местные жители, работавшие в Кучине, естественно, много болтали. Некоторые даже ходили в лес урочища Бранилец. Получив от них некоторые сведения, Яковлев решил осмотреть это место, чтобы выяснить наилучшие условия для нападения. В сопровождении Ковалева и Гайкина он провел одно долгое утро с биноклем в руке, объясняя Ковалеву все мелочи, которые можно было использовать. Прежде всего он указал ему точные секторы обстрела со стороны блокпоста. И они были дьявольски большими. К счастью, вокруг был лес.