Афанасий Никитин - Владислав Александрович Толстов
* * *
Итак, в гостеприимном доме Оболенских в Твери останавливался Николай Карамзин во время своих приездов. В Тверской области имя Карамзина окружено таким почетом, что в 2016 году, например, во всех школах был объявлен «год Карамзина», и школьники писали сочинения по его произведениям. Из которых самым известным в Твери до сих пор полагают «Историю государства Российского», точнее, ее шестой том, где написано про царствование Ивана Великого, а еще точнее – примечания Карамзина к этому тому, в которых он впервые рассказал об Афанасии Никитине. Однако об этом чуть позже, а пока – о том, почему Карамзин часто приезжал в Тверь.
Первое знакомство историка с Екатериной Павловной состоялось в начале декабря 1809 года, когда московская знать пригласила императора Александра I посетить Москву. С собой Александр привез сестру, великую княгиню Екатерину Павловну с мужем. Живший тогда с семьей в Москве (вернее, в подмосковном имении Остафьево) Карамзин тоже был представлен и императору, и его сестре. Александр I на знакомство с Карамзиным никак не отреагировал (есть упоминание, что он счел Карамзина кем-то вроде хранителя Оружейной палаты в Кремле, слова «наш историограф» ему ни о чем не говорили). А вот Екатерине Павловне покровительнице литераторов, женщине умной и образованной, понимавшей значимость работ Карамзина, это знакомство оказалось как нельзя кстати. И она, как писали современники, «осыпала ласками» Николая Михайловича и пригласила его в Тверь.
От таких приглашений, когда тебя зовет в гости сама сестра императора, отказываться было не принято. И уже 15 февраля 1810 года Карамзин с женой отправился в Тверь, где остановился в доме Александра Оболенского. Николай Михайлович сообщает брату Василию Михайловичу в письме от 15 февраля 1810 г.: «…поехал туда, пробыл шесть дней, обедал всегда во дворце и читал по вечерам свою Историю великой княгине и Великому князю Константину Павловичу. Они пленили меня своей милостью».
В «Воспоминаниях» Ф. П. Лубянского, руководителя канцелярий принца в Тверском дворце, упоминается о первых визитах историографа в Тверь: «Приглашали меня на маленькие вечера к Ее Высочеству, когда гости один за другим из Москвы приезжали… Не один раз Николай Михайлович в Твери читал “Историю Российского государства”, тогда еще в рукописи. Боялись даже изъявлением удовольствия прервать чтения, равно искусное и увлекательное… слушали с вниманием».
Известно, что Екатерина Павловна просила Карамзина давать ей уроки русского языка. Поскольку сам Карамзин к тому времени ратовал за реформу русской грамматики, приводя язык своих произведений к обиходному языку своей эпохи и используя в качестве образца французскую грамматику и синтаксис. Карамзин ввел в русский язык множество новых слов – как неологизмов («благотворительность», «влюбленность», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность», «утонченность», «первоклассный», «человечный»), так и заимствований («тротуар», «кучер»). Также он одним из первых начал использовать букву Ё. Поэтому великая княгиня, зная об этих его усовершенствованиях литературного языка, была крайне заинтересована в личных занятиях с Николаем Михайловичем.
Вообще же Екатерина Павловна оказалась хлебосольной и гостеприимной хозяйкой, и за три года ее тверской жизни в Путевом дворце перебывали многие известные и замечательные люди тогдашней России. Есть целые исследования, посвященные «гостям Екатерины Павловны». Например, сюда приезжал поэт Василий Жуковский, поэт и будущий декабрист Федор Глинка. Сюда приезжал известный художник-маринист Алексей Боголюбов, подаривший великой княгине несколько своих картин. Орест Кипренский давал Екатерине Павловне уроки живописи, приезжал в Тверь вместе с другом, известным скульптором Иваном Мартосом, которому помогал в работе над знаменитым памятником Минину и Пожарскому.
Но Карамзин был, конечно, главной звездой устраиваемых Екатериной интеллектуальных посиделок. Во время его тверских визитов они буквально не расставались с великой княгиней. В лице Екатерины Павловны, которую Карамзин в письмах к друзьям называл «тверской полубогиней», историк нашел настоящего друга, покровителя и единомышленника. Поэтому он с супругой охотно приезжал в Тверь к своей покровительнице и обсуждал с ней текущие дела, хотя это и мешало его напряженной работе над «Историей государства Российского». Тем не менее Карамзин ни разу не отказался от приглашения приехать в Тверь, где специально к его приезду устраивали чтения новых глав его монументального исторического труда.
С момента приезда в Тверь между Карамзиным и великой княгиней началась переписка, продолжавшаяся до самой ее кончины. А вот личное общение между ними завершилось в феврале 1812 года, когда историк в последний раз был в Твери «на один день и простился с великой княгиней надолго». В конце того же года Георг Ольденбургский, посещая лазарет в Твери, заразился сыпным тифом и умер в 28 лет. От потрясения Екатерина Павловна тяжело заболела и уехала в Петербург, а потом – на воды в Германию. В 1816 году она вторично вышла замуж, став женой своего кузена Вильгельма Вюртембергского; в том же году он взошел на трон, сделав ее королевой, но уже через три года Екатерина Павловна внезапно скончалась.
* * *
В начале марта 1811 года Карамзин получил от великой княгини очередное приглашение в Тверь с сообщением: «Государь выезжает 12-го, значит, он будет в Твери 14-го; приезжайте, милостивый государь…» Об отъезде Карамзина в Тверской дворец поспешил сообщить министру народного просвещения графу А. К. Разумовскому в Петербург попечитель Московского учебного округа П. И. Голенищев-Кутузов, бежецкий помещик, имевший собственный дом в Твери на набережной Волги: «Москва. 12 марта 1811 года, получил известие, что историограф вчера поехал в Тверь, будучи приглашен по эстафете от великой княгини до свидания с государем».
Карамзины прибыли в Тверь из Остафьева «после 17 часов путешествия здоровыми и невредимыми, остановились у дорогих Оболенских», как приписала жена историка Екатерина Андреевна к письму мужа от 12 марта к князю П. А. Вяземскому. Император прибыл в «тихую Тверь» 14 марта, а 17 марта в 8 часов вечера в кабинете великой княгини Карамзин читал ему, Александре Павловне и Георгу Ольденбургскому новые главы «Истории». «Читал ему свою “Историю” долее двух часов. После чего говорил с ним и о чем? О самодержавии! Я не имел счастия быть согласен с некоторыми его мыслями, но искренне удивлялся его разуму и скромному красноречию» (из письма к брату от 19 марта 1811 г.). По политическим убеждениям Карамзин был убежденным монархистом: «Самодержавие есть палладиум (оплот) России. Целостность его необходима для ее счастья». Для современной ему России начала XIX века наиболее подходящим строем он, исходя из ее исторического, культурного и духовного развития, считал просвещенную монархию. Для твердости страны, по его мнению, надо сохранить крепостное право, но необходимы просвещение крестьян и их нравственное воспитание
В годы нашествия Наполеона в Россию и после победоносного окончания Отечественной войны историк продолжал самоотверженно работать над главным трудом своей жизни – «Истории государства Российского». Карамзин начал печатание своей «Истории» под цензурой самого Александра I. Уже 28 января 1816 года он поднес императору первые восемь томов. «История» имела необычайный успех; ее первый тираж стремительно разошелся в 25 дней, и вскоре понадобилось новое издание.
В 1911 году,
