Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

Глава 11

ПРОЦЕСС ПОШЕЛ

Закрутив, туго завернув механизм лечебно-профилактического дела, добившись кроме исполнения входящих и исходящих того, что страждущие начали с надеждой на исцеление обращаться за медицинской помощью, я принялся за отработку “организации контроля за объектами продовольственной службы части”. Дело снабжения корабля поставлено на широкую ногу и промышленную основу. Возглавляет снабжение помощник командира. Дипломированный снабженец. Из Вольского училища. Эта категория военных имеет ряд существенных отличий от обычных офицеров. Пользуясь тем, что приказ, определяющий нормы выдачи продуктов на каждую флотскую душу, позволяет заменить овес для лошади на шоколад для снабженца, повинную голову снабженец носит независимо и гордо. Независимость чаще всего гарантируется человеку количеством материальных благ, имеющихся в его распоряжении. Даже не в личном владении.

Механика работы органов обеспечения слегка затронута при описании подготовки первой экспедиции Невельского на Камчатку. Но ведь тогда снабжали корабли несознательные царские чиновники и бюрократы. Они подсовывали испорченное сукно и тухлую рыбу уходящему капитану, загребая при этом значительные суммы в свой частный карман. В наше время частный карман превратился в личный, не позволяющий редискам от снабжения эксплуатировать чужой труд посредством вложенного в карман капитала. Естественно, это условие заставляет любого снабженца вставать на трибуну и громогласно заверять всех в своих самых чистых намерениях, преданности делу партии и советского правительства, заботясь лишь о том, что нужды и запросы военнослужащих – единственное, о чем думает оратор. Обедать они ходят только в кают-компанию, в каюте в холодильнике стоит только вода, и даже форма одежды у них изношена несколько больше, чем у механиков. Весь облик ПКСа должен свидетельствовать о неподкупности, честности и кристальной чистоте. Крейсерный снабженец в лице товарища третьего ранга Крепкого чувствовал себя мужественным, так как на горизонте контроля за его деятельностью было безоблачно. Комиссия народного контроля, состоящая из политработников, абсолютно незнакомых с организацией бухгалтерского учета, и артиллеристов, которым совершенно безразличен тот же учет “за хобот взять не могла”. Медицинская служба (в функции которой входит контроль за снабжением), возглавляемая Божковым, старательно пережевывающим колбаску, хлопот снабженцам не приносила. Поэтому я товарищем третьего ранга был воспринят довольно холодно: кто ты такой? Хотелось спросить в ответ, но, находясь в разных весовых категориях по званию, вопрос пришлось отставить.

– Товарищ ... третьего ранга! Проверка организации хранения продовольствия на корабле показала, что в провизионках грязь, продовольствие навалено в беспорядке, температурный режим не выдерживается, выдача продуктов на камбуз проводится без веса, на глаз, и даже имеются испорченные продукты, выдачу которых для питания я запрещаю. Мяса – 156 кг, масла – ровно сотня. Результаты проверки будут доложены командиру. Пробы испорченных продуктов отправлены в санитарно-эпидемиологический отряд на проверку.

Это было нарушением конвенции. Лейтенант, две недели находящийся на корабле?.. Да кто ты такой?..

– Послушай, лейтенант, прежде чем совать нос туда, куда тебя не просят, уясни несколько простых истин. Я служу на кораблях уже 17 лет и авторитет мой известен. Ты – лошадка еще темная. Флотская субординация не позволит тебе прыгнуть через голову твоего начальника. Контролирует он меня лично. Если хочешь спокойно жить, доложи все своему шефу и будь здоров. Остальному тебя научит служба. Все. Я занят!

Это была угроза, выраженная в снисходительно-ласковой поучительной манере. Затем последовал пинок (“Я занят!) в зад. Любое препятствие действовало на меня, как красная тряпка. Сразу же захотелось поднять обидчика на рога (начитался на свою голову сказок о мушкетерах!). Напоминание снабженца о том, что на службе надо докладывать по команде, потащило меня прямо в каюту командира корабля, минуя начмеда.

Командир, выслушав страстный монолог, обличительную речь, лекцию, теорию, выводы... Выслушал спокойно, даже, как мне показалось, безразлично.

– Из всего вами произнесенного я понял только одно: за дело вы болеете. Это хорошо. Те изменения, которые происходят в медицинской службе, рождают надежду, что вы сумеете переломить существующий там застой. Но как человек военный, Вы должны научиться выражать свои мысли кратко, точно и совершенно спокойно. Вы даете мне информацию. Теперь я должен ее обработать, определить виновных, степень их вины и меру наказания, а также должен продумать, что нужно предпринять для наведения порядка. На это у меня уйдет масса времени. Теперь представьте себе, что все офицеры корабля будут приходить и пытаться решать вопросы вашим методом. Времени на решение даже одной десятой их у меня не будет. Поэтому вы должны свои предложения и выводы доложить непосредственному начальнику. Он, внеся коррективы, доложит старшему помощнику. Ко мне же итоги вашей работы должны дойти лишь в форме отпечатанного проекта приказа, который я подпишу или не подпишу. Приказ должен быть четко продуман и юридически обоснован. Иначе он может быть отменен прокурором или старшим начальником. Ваши бурные эмоции доказательной силы не имеют. Я обещал вам поддержку. Помню. Вопрос беру на контроль лично. Ваша задача – результаты проверки оформить актом, провести административное расследование случаев порчи продовольствия, приложить к нему заключение санэпидеморгана и, наконец, написать проект приказа. Учитесь работать. Действуйте!

– Разрешите идти?

– Идите.

Розовая попка новорожденного правдоискателя была высечена крапивой. Игнорировать рекомендации старших, даже если они на первый взгляд не верны, не следовало. Урок получен. Вежливый, но ощутимо-болезненный.

Через два дня проект приказа был готов. В нем вменялось в обязанности товарищу третьего ранга возместить ущерб государству в размере стоимости испорченного продовольствия, начпрод предупреждался “о неполном служебном соответствии”, баталеру продовольственному (кладовщику) предоставлялась возможность отдохнуть от родного крейсера на гарнизонной гауптической вахте. Приказ командиром был подписан.

– Лейтенант кусается. Больно. Нужно немедленно дать ему почувствовать... Обломать зубы... – к такому выводу пришел товарищ Крепкий и довел его до сведения командиров боевых частей. Однако при встрече начал здороваться за руку, интересоваться здоровьем и последними достижениями медицинской науки. Указания “борзого” докторенка (флотск.) личный состав службы снабжения игнорировать больше не рисковал.