Анна Вырубова - Фрейлина Её величества. «Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой
Он полагает, что только хорошая правая газета может поднять настроение среди рабочих.
— В такой газете, — говорит он, — мы укажем на опасность от увлечения революционными теориями. Кроме того, можно кое-что рабочим обещать…
Одним словом, все они тем или иным путей добиваются денег.
Говорила старцу о том, что они были у меня.
— Вот пролазы! Узнали дорожку! Думали без меня, Григория Ефимовича, обойтись. А ты вот что скажи: я сказал, что об газете подумаю. А я пощупаю Побирушку; он на этот счет хороший глаз имеет. А думаю, что их придется гнать: потому — деньги у них по карманам затеряются, а толку не будет.
20 июля.
Срочно приезжал кн. Мещерский[194].
— Знаю, — говорит, — о чем хлопочут правые… Хотят свою газету.
Но, по его словам, эти газеты не только не достигают цели в смысле поднятия престижа Папы и Мамы, но, положительно, роняют таковой. Он говорил о газете, которая издается правыми в Петербурге. На газету тратятся большие суммы, а ее даже бесплатно дикому не навяжешь[195].
Он прав. Эти газеты так грубо и глупо все перевирают, что читать противно. А ведь здесь работают все же петербургские сотрудники.
Кн. Мещерский указывает на то, что так как та газета-пресса, то в газетах из революционного (вернее либерального) лагеря работают серьезные журналисты, и бороться с ними должны сильные партнеры. А что могут сказать такие писаки, каких выпустит Марков и Ко? Они будут натравливать одну часть населения на другую, а кому это теперь нужно?
Он сказал, что надо серьезную газету, которая бы специально обсуждала вопросы внутренней политики, значение Думы и Совета. По его мнению, такую газету надо, и он полагает, что ее можно пустить, якобы в противовес «Гражданину», а фактически она его должна дополнить. Возможно, что он прав. Досадно только, что и тут личная заинтересованность.
7 февраля — 12.
Кто же убил Столыпина? Кому и для чего нужна была эта смерть? Эта вопросы часто поднимаются вокруг меня. И еще чаще я слышу вопрос:
— А Папа, а Мама, как они реагировали на это убийство? И для кого назначалась пуля Р.[196].
Все эти вопросы теперь более, чем раньше, волнуют всех. Вопрос о Екатерине Шорниковой[197] стоит очень остро. Этот барбос Щегловитов мог допустить такую ошибку — чтобы выбросить человека, который представляет собой склад сведений, компрометирующих власть. — [198], если Господь захочет кого наказать, то раньше его ума лишит. Иначе этого не понять.
Вчера получилось письмо. Автор неизвестен. Есть подозрение… Вот что пишут:
«Многоуважаемая Анна Александровна. Я Вас знаю и Вы меня тоже. Поэтому пишу Вам: знайте, что намечено в первую очередь две смерти — Распутина и Вас. Оба вы будете убраны для того чтобы ликвидировать вопрос династии. Если до сих пор Россия терпела сумасшедшую царицу, то терпеть ее вместе с развратным мужиком не станет. Пишет Вам человек, преданный престолу… И еще вот что. До меня дошли слухи, что Вы поминаете о монастыре… Если бы Вы ушли! Как бы это было хорошо и для Вас и для тех, кто «не мыслил убивать», а должен убить, чтобы спасти Россию. Подумайте обо всем, Анна Александровна».
Как странно. О своей мысли «уйти в монастырь» я полушутя, полусерьезно говорила в субботу, неделю тому назад. Были при этом, кроме Шуры[199] и Мумы[200] только Вера Николаевна (друг семьи и Пуришкевича)[201] Странно как все это… Так как вопрос идет не только обо мне, а о дорогом нам всем старце, то возникает вопрос, как быть. Если так, то это очень смело. Где же наша охрана?… Сказать Воейкову?[202] Есть один человек, который мог бы все более или менее прояснить — это Курлов[203]. Но ему я тоже не доверяю…
Если могли убить Столыпина свои, те самые, которых он вскормил, то какой охране можно доверять? Странно и жутко. И не за себя. Ведь я знаю, что дело не во мне. Я без старца — это пустой звук. Это ружье без заряда. Они ищут его голову. Голову старца. А через него — поразить Маму.
9 декабря — 12.
Вчера Александр Эрикович рассказал мне всю историю этой несчастной Шорниковой. Оказывается так. Она одна из так называемых раскаявшихся грешниц. Предложила сбои услуги по политическому сыску. Предала своих, свою партию, в которой работала. Это она по указанию властей (главным образом, очевидно, Столыпина) разыграла сказку про то, что члены Государственной Думы с.-д. (она, видно, сама раньше работала в этой партии) якобы подготовляли заговор, воззвание к войскам или что-то в этом роде. С этим документом в руках добилась того, к чему стремилась. «Кабинет» (?). Арестовали всю фракцию с.-д.-в, членов Думы, а Думу разогнали. Казалось бы, что после того, как работник оказал такую услугу правительству, оно (то-есть тот же министр) должен озаботиться о её судьбе. Правда, она рвань, гадина, но эту гадину использовали. Она сделала лучшее для нас дело. Надо ее, если не наградить, то хоть устроить. А о ней совсем позабыли. Кинули, как …[204], отправили в горячий момент куда-то — и позабыли. И тут началось самое интересное. В партии она под подозрением. Ее ищут. На нее …[205] Местная власть[206] от неё отмахивается, а ей есть нечего. Рваная, полуголодная, она мечется, пишет, напоминает… А они, голубчики, мирно делят лавры. Кончилось тем, что обо всем этом узнали союзники (С. М. А.)[207] и скандал вылился через край. При такой постановке[208] дела какое отношение может создаться между правительством и агентами сыска?
Конечно, всякий рвет себе кусок, пока можно. А после меня — хоть трава не расти!
Интереснее всего в этом то, что когда начинают разбираться, то виноватых нет. Власть валит вину с Ивана на Петра. Ну, и солидарность при этом замечательная. Чтобы обелить себе хоть кончик уха, готовы запутать три десятка своих соработников.
Солидарности им бы научиться у тех же революционеров, через которых они выслуживаются. Когда Александр Эрикович рассказывал мне о ней, то хотел обратить мое внимание на то, что такая Шорникова могла бы пригодиться для той дели, о которой я ему говорила. Я с этим его мнением не согласна. Я бы и вообще не сказала, что он умеет отыскивать людей. Нет, она не годится. Уж очень это все гадко!
1908. 5 августа.
От этих ищеек житья нет. Они не только стараются выслужиться перед Папой и Мамой, но, чтобы сковырнуть друг друга, ведут такие сплетни, создают заговоры, чтобы …[209] в ликвидации их. Проклятые! И никого они не пропустят, никого! А когда заврутся, то теряют нить. Этой скверной ищейке Герасимову[210] почему-то вздумалось поохотиться на старца. Врешь, поганый, тут ничего не получишь!
