Евгений Муляров - Джуна

И тем не менее внешние формы не способны скрыть, что действуют здесь силы именно под­сознания. Журналист вернулся к детским воспо­минаниям, он как бы трансформировался из взрослого в пятилетнего ребенка. Трансформа­ции походили на эпилептический припадок.

Но вспомним еще одну книгу, где рассказы­вается как раз об экспериментах человека со своим подсознанием. В повести Стивенсона о докторе Джекиле и мистере Хайде (сюжет ко­торой, кстати, явился автору во сне) описаны схожие признаки трансформации. Доктор Джекил принимает таинственное лекарство, и вот он уже испытывает головокружение, теряет созна­ние, тело его меняется, и он превращается в че­ловека много моложе себя, небольшого роста, с инфантильной психикой.

Воздействовав на пациента, Джуна включила механизм подобной трансформации, механизм, поднимающий решетки и выпускающий затаив­шееся в подсознании. Этот эксперимент, принес­ший подопытному несколько минут страданий, на самом деле замечательно вписался в програм­му научного симпозиума, явился украшением конгресса, изучающего вопросы бессознатель­ного.

Джуна, разумеется, не желала своему паци­енту зла. Она умело и быстро оказала ему нуж­ную помощь. Весь покрытый потом, с изменив­шимся лицом, журналист пришел в себя. И не испытывал ни капли неприязни к врачевательнице, неосторожно приоткрывшей лазейку для оби­тателей его подсознания.

Незапланированный, но эффектный опыт имел чрезвычайно шумный успех среди участни­ков конгресса. Именно тогда американские уче­ные всерьез заинтересовались способностями Джуны, и тут же, в дни конгресса, она стала участницей еще одного эксперимента, на сей раз строго научного и запланированного. Об этом эксперименте речь в следующей главе.

А сейчас, заканчивая рассказ о гостеприим­ной тбилисской осени 1979 года, надо добавить, что Стэнли Криппнер буквально на следующий день признал правильным и второй диагноз, по­ставленный ему Джуной. Левая нога у него бо­лела прежде, но он просто не помнил о старой болезни.

Что было на засвеченной фотопленке?

Тбилисский конгресс по бессознательному памятен Джуне еще и потому, что в это самое время началось ее сотрудничество с американскими учеными. Перед ней были по­ставлены задачи очень интересные, а результа­ты, которых ожидали... Впрочем, о результатах следует сказать только одно — они превзошли все возможные ожидания.

Инициатива исходила вовсе не от американ­цев. Телевидение готовило фильм о Джуне и ее необычных способностях. А американские уче­ные были как раз специалистами по биоэнерге­тике. Вот их и пригласили выступить с необхо­димыми комментариями да заодно объяснить и сами проблемы биоэнергетики, чтобы телезрите­ли поняли, что к чему.

Режиссер, работавший над фильмом, предло­жил: «Хорошо бы поставить какой-нибудь экс­перимент. На экране это будет выглядеть эф­фектно, и в результате выиграют все — и уче­ные, получившие новые результаты, и зрители, как бы попавшие на несколько минут в научную лабораторию, где разрабатываются самые совре­менные проблемы, и Джуна, продемонстриро­вавшая свои способности в присутствии широкой аудитории — телевизионных зрителей. Суть эксперимента и его условия пусть предложат американские гости».

Американцы Джеймс Хикман и Майкл Мэрфи с восторгом согласились поставить тре­буемый эксперимент. Они и сами были чрез­вычайно заинтересованы в новых опытах по ис­следованию проблем, связанных с биоэнергети­кой.

Внешне эксперимент обставили просто, вы­полнение его особой аппаратуры не требовало. Аппаратура вообще была не нужна. Все нагляд­но, доступно и, главное, очевидно. Тем не менее научный эксперимент, поставленный американ­скими учеными, в котором участвовала Джуна, больше напоминал выступление циркового иллю­зиониста. Минимум атрибутов, максимальный внешний эффект.

Требовалась фотопленка и шесть черных конвертов, которые обычно используются фото­графами. Кассета с фотопленкой была прине­сена.

Чувствительность пленки высокая — двести единиц, как раз то, что нужно, чтобы к условиям эксперимента не было потом никаких претензий. Принесли и конверты из плотной тяжелой бу­маги. Теперь самое сложное, но для профес­сионального фотографа легко выполнимое. От непроявленной фотопленки отрезали несколько равных кусков и положили каждый в конверт по два куска длиной двадцать сантиметров каждый. Конверты аккуратно закрыты, их разделили на две группы, по три конверта, и положили в дру­гие конверты. На сей раз большие и белые. Один конверт — рабочий материал, другой кон­верт — материал контрольный.

Теперь дело за Джуной. Будь это в цирке, команда униформистов выстроилась бы сейчас в две шеренги, свет погас, лишь один яркий про­жектор выхватывал бы из тьмы площадку, на которой происходит действие. Тишина, разры­ваемая барабанной дробью. А потом бравурный взрыв оркестра. Туш. Литавры. Эксперимент завершен. Иллюзионист раскланивается.

Тут все было иначе. Молчаливые американ­цы внимательно наблюдают за ходом экспери­мента, стрекочут кинокамеры, запечатлевая про­исходящее до малейших подробностей. Но что, собственно, запечатлевать?

Джуна подержала плотный запечатанный конверт между ладонями не больше минуты. Затем протянула конверт американским ученым. Ее участие в эксперименте закончено. Теперь дело за американскими учеными.

Они заберут конверты с аккуратными помет­ками «Обработанные» и «Необработанные» к себе в Америку. И уже там проявят куски фо­топленки. Все двенадцать, по два в каждом чер­ном конверте.

Так и было. В Америке пленку со всеми над­лежащими предосторожностями проявили. И что же? Фантастика? Явь? Нет, явь, превосходящая самую смелую фантастику.

«Обработанные» Джуной куски фотопленки были не просто засвечены. На них запечатлелись красные, белые, розовые, синие и голубые пятна. И в центре каждого кадра яркая световая вспышка, напоминающая солнечную.

Это выглядело так. Пленка, а на ней кружки: белые центр, от него отходят словно лучи, а во­круг белого пятна — красные, синие, розовые. И так почти по всей пленке.

Оказывается, пленка, использованная для опыта, имела три уровня восприятия света. При слабом световом воздействии она получает голу­бую или синюю окраску. Сильное световое воз­действие фиксируется пленкой в виде красного цвета. А белый цвет говорит об очень мощном источнике освещения. «В некоторых местах, — рассказывали потом американцы, — пленка ос­вещена так, словно ее вскрывали при ярком свете. Просто взяли и вскрыли, а не воздейст­вовали руками на непроницаемые для света плотные бумажные конверты». Ученые зафикси­ровали два варианта засветки: на некоторых участках были цветовые пятна, а некоторые за­свечены сплошь.